Олег»Далее следовала подпись и дата.
Юлиан отложил письмо, поднял голову и встретил холодный взгляд адвоката.
– Он потерял сознание почти что сразу, как поставил подпись. Петр был с ним до последнего момента. Теперь вы можете ознакомиться с завещанием. Вступить в права вы сможете только после оформления опекунства. Это и есть условие, – произнес Хуан и протянул документ, составленный на испанском и английском языках.
Юлиан быстро пробежал глазами слабопонятный текст, наполненный юридическими терминами. В глаза ему бросилась восьмизначная цифра. Он стал богатым человеком.
После того, как с документами было покончено, Хуан произнес:
– Петру нужно заняться одним срочным делом. Поэтому, если вы не возражаете, то до квартиры вас проводит еще одна моя ассистентка, Лариса. Она тоже ваша соотечественница и также помогала мне во взаимодействии с вашим почившим другом.
– Ничего не имею против.
Хуан что-то проговорил в трубку. Дверь кабинета открылась, и на пороге появилась юная особа, при виде которой Юлиан на мгновение остолбенел. Перед ним материализовалась Анна Петрова тридцатилетней давности. Сходство было поразительное.
– Здравствуйте, меня зовут Лариса. Я провожу вас на квартиру вашего почившего друга и помогу переговорить с няней, – улыбнувшись, произнесла девушка, сделала несколько шагов вперед и протянула руку. Чем ввела математика в еще большее замешательство. Ибо ему стало очевидно, что не только внешность, но совершенно все в ней – движения, тембр голоса и манера говорить – совпадали с его любовью юности. Единственно, чего девушке недоставало, так это полупрозрачного белого платья, в котором Петрова являлась к нему в грезах.
– Буду польщен, – галантно ответил математик. Губы его непроизвольно растянулись в довольной улыбке.
Попрощавшись с Хуаном и Петром, Юлиан проследовал за Ларисой. Большая рука его крепко сжимала портфель с документами.
На том же «Мерседесе» их доставили по адресу, где до вчерашнего дня проживал его друг. Это был дом в стиле модерн в центре города. Дверь им открыла женщина средних лет, непримечательной внешности.
Анна продемонстрировала ей документы и что-то объяснила на испанском. Няня несколько раз кивнула головой, а потом задала вопрос.
– Юлиан, вы нуждаетесь в ее услугах? – перевела Лариса.
– Да, конечно.
– Хорошо. Тогда она останется.
– А где ребенок, Никита?
Лариса перевела. Няня молча развернулась и жестом показала следовать за ней.
Квартира оказалась сравнительно небольшой, но, в понимании Юлиана, роскошно обставленной. Детская была в дальнем конце. Когда они вошли, Никита сидела на ковре и тихо играла в углу комнаты. При виде взрослых она не проявила никаких признаков беспокойства, а просто улыбнулась. Юлиан, признаться, был взволнован, но от этой тихой улыбки несколько успокоился. Подошел к девочке, сел рядом на пол и принялся тоже играть в куклы. Параллельно он что-то тихонько басил. Потом он взял ребенка на руки и покачал. Никита доверчиво обвила его шею ручонками.
– А когда придут папа и мама? – спросила девочка.
– Они придут завтра. А ты со мной пока поиграешь. Хорошо?
– Да, – ответила девочка и продолжила играть.
– Я вам больше не нужна? – раздался божественный голос Ларисы.
Юлиан встрепенулся, отсадил ребенка на пол и вскочил на ноги. Девочка послушно продолжила играть в куклы.
– Лариса, знаете ли, я хотел бы вас просить об одолжении. Не могли бы вы составить мне компанию сегодня за ужином? Я несколько сбит с толку всеми событиями, да и на испанском не понимаю ни слова. Боюсь, мне одному не справиться. В общем, я был бы вам очень признателен, если бы вы согласились.
– Конечно, не беспокойтесь. Я к вашим услугам.
– Выбор ресторана за вами.
– Тогда не будем терять времени? Я знаю один, буквально за углом.
Пока они шли по улице и в самом ресторане девушка много говорила. Речь ее лилась свободно, и было заметно, что она, в отличие от математика, не испытывает никакого стеснения. Лариса поведала, что ей уже двадцать пять лет, – Юлиан не дал бы ей больше двадцати, – и что три года назад она окончила Колумбийский университет. Обожавшие свое чадо родители, ограничивая себя во всем, обеспечили ей качественное образование. Они остались в Екатеринбурге. Сама она параллельно с учебой давно подрабатывала и знала цену деньгам. Получив диплом, поступила на работу в международную юридическую компанию с филиалами по всему свету. Так как знала испанский – изучала в школе, а потом в университете, – ее направили в Барселону. Европа была ей ближе по духу. Нравилось творчество Гауди, Гойи, Сальвадора Дали. До этого хранивший молчание Юлиан, почувствовав родную почву, поинтересовался, не считает ли Лариса, что Сальвадор Дали активно заимствовал идеи, если не сказать больше, у своего именитого голландского предшественника Иеронима Босха. Лариса проникновенно посмотрела на своего собеседника, и их разговор ушел в сферы изобразительного искусства. Уже совсем скоро, разгоряченный бутылкой «Риохи», Юлиан поймал свою волну. Он водил перед собой рукой с растопыренными пальцами, а взгляд его горел диким огнем. Лариса зачарованно слушала его. Другая рука математика в течение его повествования касалась нежных пальцев его спутницы. Мысли о Лисянском в тот вечер его не посещали. Несколько раз звонила Светлана, но он не отвечал – он был очень занят на переговорах со своей поверенной. Теперь-то жене придется поверить в то, что он может быть занят.
Юлиан остался ночевать в бывшей квартире Лисянского. Галантное предложение проводить ее до дома Лариса мягко отклонила, разумно рассудив, что они находятся буквально у дверей нового дома математика. Ей же проще взять такси. Но пока довольный собой Юлиан поднимался по мраморной винтовой лестнице к себе на второй этаж, губы его горели от жаркого поцелуя. Перед тем, как Лариса нырнула в машину, он отработанным с годами движением успел на мгновение привлечь девушку к себе. Впрочем, она не сильно возражала.
