Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Оба задних колеса оказались пробитыми. Макс почувствовал, как при скорости сто двадцать километров в час резко осел задний мост. Только благодаря своей исключительной устойчивости и низкой посадке машина не перевернулась после маневра. Через двести-триста метров шины превратились в лохмотья. Оглушительно загремели диски; искры летели из-под них, как из-под двух бешено вращавшихся шлифовальных кругов…
Это было уже слишком для одной ночи. Максу захотелось сдохнуть побыстрее и, желательно, без мучений. Если бы не инстинкт самосохранения, он, наверное, остался бы сидеть в машине…
Парк, расположенный справа от дороги, был погружен в непроницаемую темноту. Туда и подбросил его искалеченный «призрак», ткнувшись бампером в кусты. Голиков выскочил из машины чуть раньше, обнаружив, что, к счастью, может кое-как ступить на раненую ногу. Правда, это сильно напоминало хождение босиком по колючей проволоке, но он вспомнил, что еще слишком молод для смерти.
* * *
Макс знал этот парк, как свои пять пальцев (сам он гулял здесь с детства, а позже выгуливал школьных подружек), и сейчас заковылял по направлению к монументальному зданию, строительство которого было свернуто десяток лет назад. В заборе – имелось множество больших и малых дыр, поэтому попасть на территорию стройки было не так уж сложно.
Преследователи развернули «паджеро» капотом к парку, и четыре мощных фары, установленные над крышей, отогнали тьму гораздо дальше того места, где находился беглец. Макс почувствовал себя карликом на сцене, однако ему грозил не обстрел гнилыми фруктами, а кое-что похуже.
Он спрятался за стволом старого дерева. Вид, открывшийся его взгляду, был сумрачно-красивым, даже завораживающим, как на картинах Игоря Седого. Призрачные лучи, в которых кружились рои инея, таяли, превращаясь в светящийся газ космических туманностей. Черные деревья казались бесплотными колодцами пустоты. В тишине медленно оседали какие-то хлопья, похожие на пепел…
Макс прислушался к звукам, доносившимся от дороги. Захлопали дверцы, последовали отрывистые приглушенные переговоры. Человек шесть двинулись в его сторону, растянувшись в короткую цепь. «Вольво» развернулся и устремился на поиски въезда в ближайшую аллею.
В обойме «беретты» оставалось всего несколько патронов (Макс не помнил точно, сколько раз выстрелил в «Черной жемчужине» и не знал емкости магазина «скорпиона»). В общем, пора было подыскивать себе для могилы местечко посуше… Он начал отступать в глубину зарослей, стараясь не выходить за пределы узкого коридора тени, отбрасываемой деревом.
Он успел сделать не более двадцати шагов, когда услышал глухое рычание. Звук доносился из-за деревьев, и было невозможно определить, где находится его источник. На одно жуткое мгновение Максу показалось, что за ним охотится стая оборотней. Рычание заглушило рокот тихо работающего двигателя «паджеро»…
Люди из «Черной жемчужины» остановились. Кто-то нецензурно выругался и передернул затвор. Максим посмотрел в ту сторону, где находились преследователи, но не увидел ничего, кроме слепящей полосы из четырех прожекторов. Вне конуса света продолжалось какое-то немыслимое движение – там вращался хоровод фигур, у которых были тусклые прозрачные глаза…
Макс почувствовал, как холодеют его конечности. В бродячих собаках, появившихся из темноты, было что-то по-настоящему пугающее. Спустя несколько секунд он понял, что они вели себя не так, как обычные животные, с непонятной методичностью выстраиваясь полукругом…
Кто-то бросил палку, которая ударила в бок крупного грязно-серого кобеля. Тот не отскочил и не залаял. Казалось, у него появился повод для личной ненависти. Его взгляд остановился на человеке, бросившем палку, и больше он уже не смотрел ни на кого другого.
Собаки приближались совершенно бесшумно; Макс насчитал больше десятка разномастных псов. Возможно, были и другие, ожидавшие где-то поблизости. Эта, неожиданно вмешавшаяся в погоню третья сила гипнотизировала его. Если от людей еще можно было спрятаться, то от собак не спрячешься и в абсолютной темноте…
У кого-то сдали нервы. Выстрел прозвучал оглушительно; пуля вырвала клок мяса из бедра черно-белого пса и отбросила его в заросли. Это послужило сигналом к атаке. Призрачный хоровод распался, и парк превратился во взбесившийся зверинец. Шестеро окруженных людей открыли огонь во все стороны, но собак было слишком много, и они были слишком хорошо организованы.
Со звоном лопнула одна фара «паджеро». Среди деревьев стало чуть темнее. Под шумок Макс потащился к забору и перевалился через бетонный блок, над которым кое-где торчали доски. Здесь он спрятался от шальной пули и поэтому пропустил развязку спектакля, оказавшегося недолгим.
…Визг раненых животных сливался с нечленораздельными человеческими криками и злобным утробным рычанием. На этом фоне дико и жутко звучало тихое чавканье, постепенно заполнявшее собой красноречивую пустоту, образовавшуюся после выстрелов.
Беспорядочная стрельба скоро выродилась в хилые одиночные хлопки. Макс понял, что отстреливается единственный уцелевший человек. Он выглянул из своего укрытия и увидел тень последней жертвы, прислонившейся к дереву…
На аллее показались фары приближающегося «вольво». Человек громко закричал. Его голос прозвучал, как вой затравленного зверя. Потом что-то случилось с его фигурой. У него будто вырос огромный живот, да и с ногами было не все в порядке.
Какая-то тварь прыгнула, вцепившись ему в глотку, и повисла на нем. Он выстрелил в упор. Из собачьей спины ударил кровавый фонтан, но челюсти словно заклинило. Издыхающие пятидесятикилограммовые плоскогубцы тянули его туловище к земле, в то время, как еще два пса терзали его ноги и гениталии.
Он уже не мог кричать. Кровь толчками извергалась из разорванного горла. Мертвый пес отвалился от него, будто кусок сгнившего мяса от сифилитика. Тихое страшное рычание сопровождало падение тела…
Из остановившейся машины несколько раз окликнули кого-то. Макс хорошо представлял себе растерянность этих людей, потому что сам не знал, на каком свете находится. Снова монотонно застучал «АКМ», рассеивая веер пуль на уровне человеческого живота. Голиков поспешно спрятал голову. Уцелевшие собаки благоразумно удалились в темноту.
Если кто-то из пассажиров «вольво» и рассмотрел результаты кровавой схватки, то Максим ничего не знал об этом. Он только увидел, что спустя минуту после последнего выстрела тачка стремительно умчалась по аллее в сторону проспекта. Наступившая тишина комочками ваты вползла в уши. Фары «паджеро» освещали умиротворенное кладбище, и это был холодный мемориальный свет, похожий на мглу…
Голиков обернулся и понял, что уже не один.
Глава двадцать вторая
Раньше он не очень верил в то, что человек по имени Чарльз Баскервиль мог умереть от одного только вида собаки. Это представлялось ему легким авторским преувеличением. Он убедился в обратном, когда увидел то, что стояло перед ним, бесшумно возникнув из самых недр какой-нибудь природной клоаки.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
