И он встал из-за стола без дополнительных пояснений.
– У Мигеля много работы, а после Непала он стал немного раздражительным, – сказала Инга Росите, словно оправдываясь.
– О, как я это понимаю! – мягко ответила чуткая женщина. – Мужчины – они такие привереды! А вы, сеньора, попробуйте-ка лучше каталонский крем. Мне кажется, он сегодня особенно удался.
Вернулся Мигель поздно. Инга уже лежала в постели. Муж быстро разделся, прилёг и привычно притянул жену к себе. Их тела всегда находили общий язык.
Инга откликнулась на ласки мужа, прижалась к нему, отдалась во власть его рук. Мигель довольно измучил её отчужденным молчанием. В ту минуту Инга желала его, как может молодая женщина хотеть мужчину. Каждая клеточка наполнилась ожиданием близости и неги. Ей хотелось ощутить его пылкость, его силу, его напор.
Однако Мигель не проявил особой страсти. После непродолжительных объятий он вдруг разомкнул руки, перевернулся на спину и устало смежил веки. Вскоре послышалось его сонное дыхание.
От отчаяния Инга прокусила угол наволочки. «Ни сна, ни оргазма», – мысленно съязвила она. – «Так и буду лежать тут дура дурой».
Ей вдруг стало нестерпимо жаль себя. Слёзы переполнили глаза и солёными потёками покатились к ушам. Сеньора Торрес беззвучно и некрасиво плакала в ночи.
Темнота наваливалась и давила. Время тянулось, а спасительный сон не шёл. Мысли сплетались в змеиный клубок. Что будет с ними через десять, через двадцать лет? Драматичные ссоры и бурные примирения оказались не так страшны, как равнодушие, непонимание и пустота. Что, если их ребёнок, которого они давно ждут, так и не появится на свет? Неужели Мигель охладеет к ней? Разлюбит, разочаруется? Она представила себя будущую, немолодую и нелюбимую, и глаза опять наполнились солёной влагой. «Неужели будут мелькать города и страны, а внутри семьи ничего хорошего уже не произойдёт?» – с тоской подумала Инга. – «Что, что мне делать, кому молиться, кому пожаловаться на судьбу? Господи, как же я одинока!»
Утром ночные страхи развеялись. Они позавтракали с Мигелем, как обычно, а потом он уехал по своим делам. Инга занялась непальским репортажем. Она так увлекалась, что не заметила, как пролетело полдня. Уставшие глаза потребовали отдыха, и Инга вышла прогуляться во двор.
Солнце светило так щедро, а воздух был таким вкусным, что хотелось кружиться и ликовать. Просто так, как в детстве. Просто потому, что всё это есть в её жизни – солнце, дом, небольшой садик вокруг. Инга укорила себя за ночные сомнения: «Тоже мне проблемы! Правильно сказал Вовчик – хватит рефлектировать!»
За садом ухаживал садовник, который приезжал два-три раза в неделю. Инга увидела его небольшой SEAT, с надписью на боку «Garden service», и отправилась искать Игнасио. Инга жаждала действий, движения и общения. Она могла бы помочь со стрижкой газона, а потом пояснить Игнасио свою оригинальную задумку новой клумбы.
Игнасио оформлял живую изгородь на заднем дворе. Он неторопливо работал секатором и увлечённо общался с Роситой. Попросту говоря, он беспечно сплетничал, как самый обычный испанец. Инга услышала их голоса, ещё не завернув за угол дома.
Подглядывать отвратительно, да и подслушивать скверно, но иногда только так обнажается завуалированная истина.
– Где твоя хозяйка? – спрашивал Игнасио.
– Дома. Работает за компьютером. Она теперь фотографирует для русских журналов! – ответила Росита.
– Её фотографии уже печатали в Москве! Сеньора очень увлеклась этим делом.
– Пока она фотографирует, её муж не теряет времени даром! Он тоже нашёл себе новое увлечение! – намекнул садовник.
– Что ты такое болтаешь? – негромко проворчала Росита.
– Люди говорят. Люди зря не скажут.
– Люди могут болтать всякое, – отрицала Росита, но не уходила.
– Ваш хозяин завёл себе подружку, – полушёпотом поведал садовник. – Танцовщица. Говорят, красотка! Она из Кордовы, живёт здесь у сестры. Я ведь во многих домах бываю, слышу разговоры.
– Наша хозяйка тоже красавица! – гордо вставила Росита.
– Она-то русская, а ему, видно, испанку захотелось, – усмехнулся Игнасио и прищёлкнул огромными ножницами. – Знаешь, чем испанки лучше?
– Чем?
– У испанок оргазм сильней! – хохотнул садовник. – Наши женщины, как огонь!
– А ты что, женщина? – задиристо спросила Росита. – Откуда тебе знать про это? Ты что, лежал под мужчиной и знаешь, что мы чувствуем?
– Э-э, не шути так, женщина! – беззлобно воскликнул сплетник.
– Или у тебя была русская любовница? – напирала Росита.
– Нет, русской не было, – простодушно признался Игнасио. – Хотя… Женщин я повидал немало. Я умею ценить красоту и настоящую страсть.
– И всё же я не верю.
– Не веришь – спроси у Риккардо.
– Только этого мне не хватало – собирать сплетни про моего хозяина! Ладно, хватит болтать! – заявила Росита. – Ты делай своё дело, а я своё.
– Лучше скажи – хватит работать, и угости меня чем-нибудь! Уже время сиесты! Эй, Росита, тебе нужны пальмовые ветви или мне их выбросить?
– Нет, не надо, выбрасывай. Ты в прошлый раз немало срезал. Ещё остались.
Послышались шаги Роситы. Она вошла в дом с заднего крыльца.
Слова садовника прошили Ингу, как автоматная очередь. «Вот тебе и клубника с черешней!» – горько усмехнулась она. – «Мигель лакомится на стороне! Скоро об этом заговорит весь город».
Было больно, но всё же не смертельно. Инга сделала шаг, другой, и с осторожностью пробралась до веранды. Там она опустилась в кресло и призадумалась. В общем-то, можно было не придавать значения этим сплетням на задворках. Можно было по-прежнему пользоваться положением супруги Мигеля Торреса, не отказывая себе ни в чём. Многие испанские женщины так и делают – смотрят на шалости мужей сквозь пальцы. Но она-то русская…. Нет, она не сумеет притворяться слепоглухонемой. Да и себя не обманешь. Иногда достаточно пустяка, житейской мелочи, чтобы в один прекрасный день понять, что всё кончено. А вокруг и, правда, было замечательно! Но великолепие солнечного июньского дня совсем не стыковалось с затмением в душе Инги.
Инга понимала, чувствовала, что их брак с самого начала держался на пылком влечении, взаимном восхищении, восторге, радости. Пролетело пять лет, и у Мигеля появилась другая отрада…. Возможно, и не одна.
Могла ли Инга винить мужа? Едва ли. Вдруг это зов крови? Ведь он испанец, а она…. А она, к тому же бесплодна. Для полного счастья Мигелю нужна её женственная покорность и дети. Инга не сумела осчастливить мужа. Беременность не случилась, и родственные узы не затянулись тугим, неразрывным узлом.
Нарисовался Игнасио. Увидев Ингу, он приветствовал её, как ни в чём не бывало.
– Hola, señora!
