Доктор Росс поставил саквояж на землю и поспешил к Касси.
— Здравствуй, здравствуй, дочка! Признаться, не ожидал застать тебя гуляющей в парке. Я думал, ты сидишь в библиотеке или у себя в кабинете, зарывшись в книги, и готовишься к диссертации.
Да, именно этого он хотел для своей единственной дочери. Самого лучшего, с его точки зрения, может быть на свете.
Касси поцеловала отца в гладко выбритую щеку.
— Я стараюсь жить не только работой, папа.
Вспомнив, что воплощение этой самой жизни сейчас стоит у нее за спиной, молодая женщина обернулась к Берту.
Тот скрестил руки на груди, глядя вдаль, — должно быть, высматривал, не покажется ли сестра на мотоцикле. Но Касси уже решила втянуть его в разговор. Ей очень хотелось познакомить Берта со своим отцом. Даже когда они были просто друзьями, Берт значил для нее больше, чем кто угодно в этом городе.
— Берт! Познакомься, это мой отец, доктор Гленн Росс.
Теперь увильнуть от знакомства было уже невозможно. Берт без особого энтузиазма шагнул вперед и протянул старому ученому руку.
— Бертрам Уорринг. Очень приятно.
Касси внимательно наблюдала за выражением отцовского лица. За двадцать четыре года она стала неплохим физиономистом и теперь без труда распознала эту вежливую улыбку — холодную, как у ледяной статуи. Оставалось только надеяться, что ее решение познакомить двух мужчин не приведет ни к чему дурному.
— Весьма рад. — Гленн Росс безучастно подержал руку Берта в своей и выпустил. Однако весь его вид недвусмысленно говорил, что ни о какой искренней радости тут не может быть и речи.
Доктор Росс отошел от нового знакомого на несколько шагов, будто тот был заразно болен, и пробормотал дочери, понизив голос:
— Надеюсь, это не тот молодой человек, с которым ты провела прошлые выходные?
Касси вспомнила, что отец звонил ей на той неделе и вовсю распекал за недостойное поведение, как если бы она была глупой школьницей, а не взрослым свободным человеком. Она изобразила самую лучезарную улыбку, на которую только была способна, и ответила:
— Именно тот, папа. Я думала, ты будешь рад с ним познакомиться, потому что это мой лучший друг.
Позади нее Берт произнес нечто нечленораздельное. Должно быть, его удивили слова Касси. Но она не обернулась, продолжая смотреть отцу в глаза. Поединок воль должен был произойти сейчас — или ей никогда не отвоевать у отца права на личную жизнь.
Профессор Росс недоуменно воззрился на дочь.
— Я полагал, что научные занятия не оставляют тебе времени на развлечения такого сорта, Кассандра.
Касси стиснула зубы. Единственно разумное, что можно было сейчас сделать, — это отвести отца на кафедру. Но тут он внезапно обратился к Берту:
— А вы, молодой человек, тоже… гуманитарий?
Последнее слово прозвучало в устах доктора Росса как ругательство. Касси помертвела…
И тут раздался спасительный сигнал мотоцикла. Это была Хейзл веселая, с волосами, растрепанными ветром. Она подкатила почти вплотную к группе людей, лихо затормозила, не замечая, какие у присутствующих напряженные лица.
— Берт, он летит как птица!
Она подскочила к брату и снова обняла его за шею, как если бы никакого мистера Росса и не было в помине. Профессор математики смотрел на Хейзл с откровенным ужасом, и Касси на миг стало смешно.
Она кашлянула, готовясь представить отцу новоприбывшую, но та не дала ей такого шанса.
— Только, Берт, там под седлом что-то щелкает. — Девочка снова подбежала к мотоциклу. — Ты не мог бы посмотреть, что это. Ну пожалуйста!
— Да, конечно. — В голосе Берта слышалось огромное облегчение. И Касси не могла его за это осуждать. Хейзл явилась ему как ангел-спаситель, избавляя от неприятного разговора!
Берт уже склонился над мотоциклом, осматривая его профессиональным взглядом. Похоже, барахлящий мотор вызывал у него куда больше симпатии, чем доктор Гленн Росс.
Профессор недоуменно созерцал происходящее.
— Этот молодой человек разбирается в мотоциклах?
Хейзл, впервые заметившая его присутствие, просияла.
— Он вообще во всем разбирается, — доверительно сообщила она. — Берт может починить любую технику, от пылесоса до автомобиля. А лучше всего на свете он разбирается в лошадях!
Отец Касси вынул из кармана носовой платок и вытер вспотевший лоб. Жизнь сегодня преподносила ему сюрприз за сюрпризом.
— Что же, я полагаю… Раз мистер… э-э-э… Уорринг занят, мы можем…
— Да, пойдем, папа, — поспешно поддержала его Касси. Она хотела поскорее увести отца, чтобы вся его желчь излилась на нее одну. А желчи было предостаточно, Касси это чувствовала.
Но, не сделав и нескольких шагов, доктор Росс начал демонстрировать свой тяжелый характер. Кстати сказать, он и не подумал попрощаться с Бертом, игнорируя и его, и тот факт, что их только что познакомили.
— Что ж, Кассандра, ты прекрасно понимаешь, что я думаю о твоем поведении.
Внутри у Касси все сжалось от обиды. Как давно она не слышала от отца доброго слова!
— После того как мне сообщили о твоих прогулках в вызывающем виде, до меня дошли слухи, что тема твоей диссертации отклонена. — Отец взирал на нее, как строгий судья. — Тогда я решил приехать и лично посмотреть, как идут твои дела. И теперь я совсем не удивлен, что положение оказалось столь скверным.
Сзади раздался нервный смех Берта. Неужели он что-то расслышал? — испугалась Касси. Впрочем, доктор Росс говорил достаточно громко.
Касси еще только собиралась ответить, как между ней и ее отцом выросла Хейзл. Темные глаза девочки сверкали решимостью.
— Кассандра имеет право на личную жизнь, как любая другая девушка! Как я, например!
Касси одарила ее умоляющим взглядом. Ничего хуже Хейзл сделать не могла!
Доктор Росс рассматривал девочку несколько секунд, как особо сложное математическое уравнение. Он, со своим викторианским складом характера, плохо воспринимал современную молодежь. Вообще отец Касси разучился поддерживать «ненаучные» разговоры с тех пор, как его дочь уехала из дому. Он был светилом в области математики, но навыков общения имел меньше, чем иной первоклассник.
Раньше, чем он успел сказать что-нибудь уничижительное, Хейзл уже умчалась, тряхнув головой. И принялась виться вокруг брата, то ли помогая, то ли мешая ему.
Касси подняла носовой платок, который ее отец выронил от изумления. Ей очень хотелось избежать бурной сцены.
— Папа, почему бы тебе не поставить машину на стоянку и не сходить на кафедру? Там тебя наверняка ждут. А потом я тебя отвезу домой. Ты, наверное, устал с дороги.
Он покачал головой, горько усмехаясь.
