– Разве ты не чувствуешь, Володя, что сделка и так… вовсе не такая уж и сделка? Меня только от одного твоего прикосновения бросает в дрожь… не говоря уже о…
Он, не дав Миле договорить, вытащил ее из-за стола, развернул лицом к себе и спросил прерывающимся голосом:
– Но… ты ведь не можешь мне сказать, что любишь…
– Я… я не знаю… Володя… Я ничего не знаю… Мне с тобой хорошо и спокойно, как никогда еще не было. Но любовь ли это… Я не знаю. У меня не слишком много опыта в таких делах. Я, собственно, влюблена-то была всего один раз – в известного тебе Романца. Там все было по-другому… Вы такие разные… И я… я теперь вообще не знаю, что есть любовь… Она у меня была там, с ним… или здесь, с тобой… И я не знаю, как это выяснить…
Он прижал ее к себе и зашептал, уткнувшись носом почти в самый лабиринт ее ушной раковины:
– А может быть, тебе бросить всю эту гламурную суету… Ты же еще вполне можешь родить ребенка…
– Да что ты! Я уже старушка для такого серьезного дела…
– Ерунда… Я найду лучших врачей! Лучшую клинику! Мы же можем быть счастливы по-простому, по-человечески, Людочка, если ты… Все зависит только от тебя одной…
– Я… я художница, Володечка… текстильная… но художница… Я не могу без этого… Не могу все вдруг взять и бросить!
– Ты… ты и дома можешь творить… Я не помешаю… я, наоборот, – создам все условия! А потом ты сможешь передать свое мастерство ребенку… нашему ребенку… Зачем тебе этот грязный бомонд… эти бесконечные интриги… Людочка… я так люблю тебя… Да я же все для тебя…
Его руки уже опять пытались забраться под халатик, надетый на голое тело. И Мила чувствовала, что сейчас, именно в эту минуту, действительно могла бы бросить все, лишь бы этот слегка неуклюжий человек продолжал свои ласки. И она сама сдернула с себя халатик через голову и еще сильней прижалась к нему. Да, да… Она хочет быть с ним… Надо продать салон и зажить обыкновенной человеческой жизнью, собственной семьей, которой у нее никогда не было. Что такое «Ива» или «Фрезия» по сравнению с семьей? Ребенком? А что?! Она не так еще стара… И Володя… Олег никогда не был так трогателен и предупредителен с ней. Он, конечно, тоже умел возносить ее на пики блаженства, но все, что он делал, было и для него тоже. Для Володи она была главней… Ей действительно никогда в жизни не придет в голову подозревать его в связях с другими женщинами. У него может быть только она одна, Мила, которую он так странно называет Людочкой… Да и он у нее может быть только один… Только он… Володя… Володечка…
Мила издала протяжный стон от переполнявших ее чувств и ощущений, страшно напряглась и хрипло выкрикнула на самом излете:
– Я люблю тебя, Володя… Я это теперь точно знаю…
* * *
– Эта дрянь Параскевич устраивает дефиле вечерних туалетов из «Фрезии» аж в Петродворце, представляешь?! – сразу сообщила Геля, как только владелица салона «Ива» переступила порог своего заведения.
– Уже до Питера докатилась… – равнодушно отозвалась Мила и принялась с удовольствием рассматривать свое загоревшее лицо в зеркало. Пожалуй, она себе нравится. Так нравится, как никогда.
Геля подошла к ней почти вплотную, заглянула через плечо в зеркало и спросила Милино отражение:
– Ты, Милка, вообще-то поняла, что я тебе сказала? До тебя дошло?
– Дошло, Геля, дошло, – улыбнулась Мила и, отойдя от зеркала, включила компьютер на своем столе.
– Почему тогда не впадаешь в бешенство? – Геля шла за ней по пятам, след в след. – Не понимаю…
Мила с отрешенным видом ждала, когда загрузится Windows.
– Э-э-э! Милка! Ку-ку! – Геля пощелкала перед лицом подруги пальцами. – Ты меня видишь? Слышишь?
– Конечно.
– Отчего тогда такая странная? Что-то случилось?
– Случилось? Да… Скорее всего, я скоро выйду замуж…
– Да ну?! – Геля в удивлении всплеснула руками. – За Романца? Вы помирились?!
– Нет, не за него.
– А за кого? – совершенно растерявшаяся Гелена подсела за компьютерный стол поближе к подруге. На экран были выведены адреса ювелирных салонов. – Никак уже собираетесь кольца покупать?
– Нет, я хочу сделать ему подарок…
– Какой? Перстень, что ли?
– Почему сразу перстень… Нет, мне не нравятся на руках мужчин ювелирные изделия. Их руки нужны для другого…
– Для чего?
– Для серьезных мужских дел и… объятий! – Мила легко и счастливо рассмеялась. – Я хочу подарить ему шкатулку из поделочного камня…
– Шкатулку? Мужику?
– Да, ему нравятся камни…
– Камни… Отлично! Милка! Он кто? Геолог? Вулканолог? Скульптор? Литотерапевт? Знавала я как-то одного придурка, увлекающегося камнями, так, знаешь ли, ничего хорошего в нем не было! – Геля потрясла подругу за рукав и потребовала: – Ну-ка, немедленно оторвись от компьютера и отвечай на вопросы! Кто он? Как зовут? Сколько лет? И, главное, где ты его подцепила?
Мила перевела взгляд на подругу и, смущенно улыбаясь, сказала:
– Не сердись, Гелька… Ты моя самая-самая… но даже тебе пока ничего больше не скажу. Боюсь…
– Думаешь, уведу? – усмехнулась Геля.
– Не уведешь, – уверенно ответила Мила. – Не сможешь. Даже такой сексапильной блондинке, как ты, этого сделать не удастся.
Геля удивленно вскинула брови и не менее уверенно сказала:
– Любого мужика можно увести, если очень постараться.
– Нет. Этого нельзя.
– Ну знаешь… – Гелена обиженно поджала губы. – После таких заявлений просто нечестно скрывать от меня своего бойфренда! Я заинтригована так, что дальше некуда…
– Он не бойфренд…
– А кто? Только не говори, что твой самый любимый человек! Терпеть не могу этой сентиментальщины!
– Я вообще ничего не собиралась тебе говорить, – рассмеялась Мила. – Но, честное слово, Гелька, если мы все-таки подадим заявление, ты обязательно будешь свидетельницей со стороны невесты… то есть с моей! Так что все узнаешь… в свое время…
– Спасибо и на этом, – буркнула Геля, потом посмотрела на газету, которую так и держала в руках, и все-таки развернула ее перед подругой. – Понимаю, что тебе накануне бракосочетания не до подобных мелочей, но все же посмотри на счастливую морду Параскевич!
– Ты права! Мне сейчас плевать на Параскевич! – ответила Мила, даже не взглянув на газетный лист и продолжая рассматривать каталоги ювелирных салонов. – Пусть подавится моей тканью!
– Ну ты… Да ты что… Так ведь… – Геля от возмущения не находила нужных слов. – Совсем сбрендила от любви, да?
– Нет, не сбрендила, – очень серьезно ответила Мила, оторвавшись наконец от компьютера. – Вот, например, если взять певцов…
