- Он не мог… - пробормотала Симанская. - Все-таки - офицер, мы в юности дружили… роман у нас был. Нежный, как дыхание весны. Чернышев не мог!
- Ты не знаешь, что с мужчинами делает ревность, - возразил Руслан.
Повисло тяжелое молчание. Мария Варламовна плакала, а Талеев обдумывал следующий вопрос.
- Маша, - серьезно сказал он, глядя в ее красные от слез, опухшие глаза. - Мой ум ученого привык тщательно анализировать ситуацию. Сначала я принял происшедшее за обыкновенную хулиганскую выходку. Но чем больше я думаю, тем меньше мне нравится это странное ограбление. Я уверен - не все так просто. Пугаться не следует, но… Подумай, на какую тайну намекал Вершинин?
- На вечеринке. Помнишь, он говорил о сфинксе, о загадке, которую якобы разгадал?
- Да он пустое болтал! - отвела глаза Мария Варламовна. - Пьяный, ревнивый мальчишка… нес сущую чепуху. При чем здесь Вершинин? Думаешь, он мог залезть в дом? Зачем?
- Маша, - повторил Руслан. - Я люблю тебя. Признаюсь, не ожидал от себя такого. Надеюсь, и ты испытываешь ко мне теплые чувства. Мы не должны ничего скрывать друг от друга. Как я смогу тебе помочь, если ты неискренна со мной? Сегодня кто-то проник в твой дом, а что будет завтра? Я хочу знать, какая опасность тебе угрожает.
Госпожа Симанская молча смотрела куда-то вдаль, размышляла. На ее лице отражались сильные внутренние колебания.
- Хорошо, - наконец сказала она. - Раз ты настаиваешь… Да, у меня есть глубоко личная сторона жизни. Но она никак не связана с ограблением, поверь мне. Это не то, что ты думаешь. Совсем не то…
Глава 10
Москва
Нина Петровна Жукова проживала в Свиблове. Она оказалась миловидной дамой средних лет, с высоко причесанными светлыми волосами, с бледным лицом, острым носиком и живым, любознательным взглядом.
Господину Смирнову пришлось долго объяснять ей через дверь, кто он такой и почему она должна впустить его в квартиру. Его располагающая внешность, приятная улыбка и вежливая манера общения сыграли свою роль - дверь распахнулась, и Жукова пригласила сыщика в пропахшую нафталином тесную прихожую.
- Извините, - смутилась хозяйка. - Я вещи перебираю. Моли развелось, спасу нет! Проходите в гостиную…
Всеслав сел на диван и принялся изучать рисунок пестрых обоев. Нина Петровна не заставила себя ждать - через минуту она вошла, уже без фартука, и села напротив гостя в кресло.
- Вы частный детектив? - с интересом разглядывая Всеслава, спросила она и хихикнула. - Никогда не видела настоящего сыщика, только в кино!
- Я расследую обстоятельства смерти господина Мартова.
- Ч-что? Как вы сказали? - Ее глаза округлились, наполнились слезами. - Феликс Лаврентьевич умер?
- Его убили.
- Господи! - Жукова перекрестилась, почему-то подняв голову к потолку. - Упокой его душу! Хороший был человек. Как же это случилось?
- Пока не совсем понятно, - сказал сыщик. - Надеюсь на вашу помощь, Нина Петровна.
- На мою? Но… я ничего не знаю. Я впервые услышала о его смерти от вас. Кстати, как вы меня нашли? Впрочем… можете не отвечать, и так ясно. Вам дали мой адрес на фирме «Уют».
- Не буду отрицать, - уклончиво ответил Всеслав.
- Видите ли, я пять лет проработала в «Уюте», из них три года вела домашнее хозяйство Феликса Лаврентьевича - мы привыкли друг к другу, прекрасно ладили. Он был доволен мной, я - им. А потом… произошел несчастный случай, как это принято говорить: я упала и сломала руку. Сложный перелом… в общем, я попала в больницу, мне предстояла операция, долгий восстановительный период. Фирма частично оплатила мне больничный, но в дальнейшей материальной помощи отказала. А спустя месяц директор предложил мне уволиться по собственному желанию. Он сказал, что когда я поправлюсь, то смогу снова устроиться на работу в «Уют», а до тех пор… словом, вы понимаете. Больная, немощная сотрудница никому не нужна. Ну… я по судам ходить не стала, не до того было - лечилась, разрабатывала руку: она у меня плохо сгибается.
Нина Петровна закатала рукав и показала, насколько ограничена подвижность травмированного сустава.
- Видите? Какой из меня теперь работник?
Смирнов сочувственно кивнул.
- Феликс Лаврентьевич - царствие ему небесное! - имел доброе сердце, помог мне деньгами, - продолжала она. - Я заплатила за операцию, за лекарства… потом, когда сняли гипс, поехала в подмосковный санаторий. Но рука все еще работает плохо. Впрочем… по сравнению со смертью мои проблемы так… ерунда. Бедный господин Мартов! Я даже не смогла попрощаться с ним. А… когда он… когда его… похоронили?
- Две недели назад, - ответил сыщик.
Жукова пошмыгала носом, пытаясь удержать слезы. Ей действительно было жаль Мартова.
- Я ничего не слышала о его смерти, - судорожно вздохнула она. - Была на даче у сестры. У нее хороший дом за городом, в Ивантеевке, сосны, свежий воздух… позавчера только приехала. А то бы вы меня не застали.
Ее гостиная представляла собой четырехугольную комнату, где вся мебель - шкаф, сервант, стол со стульями, диван и два кресла - была расставлена вдоль стен. Повсюду, распространяя запах средства против моли, лежали какие-то одеяла, пледы, старые пальто, шерстяные кофты. Всеслав с трудом сдерживал позывы чихнуть.
- Вы ничего подозрительного не замечали, когда делали уборку в квартире Феликса Лаврентьевича? - спросил он. - Может быть, кто-то звонил ему по телефону, угрожал? Он ничего такого вам не говорил?
- Нет… Господин Мартов не отличался разговорчивостью, все носил в себе. А звонков с угрозами не было, во всяком случае, при мне. Я приходила по утрам во вторник, когда он собирался на работу, наводила порядок, стирала белье… вот и все. Мы почти не разговаривали.
- То есть у вас были ключи от его квартиры?
- Нет. Феликс Лаврентьевич утром впускал меня, а вечером выпускал. Не то чтобы он мне не доверял, просто… ему не хотелось никому давать ключи. Такой он был человек. Когда я сломала руку, он приехал, привез деньги, продукты… Не могу поверить, что его больше нет. - Жукова не удержалась и заплакала.
- Вы никого не впускали в квартиру в его отсутствие?
- Нет! Как можно?! - испугалась она. - Об этом и не думайте! Я порядочный человек… у меня высшее образование! Удивляетесь, что пошла в домработницы? Так уж судьба сложилась. Я раньше на заводе работала, заведовала лабораторией, попала под сокращение… А потом пошло-поехало. Да и возраст подоспел. Сейчас везде молодых берут, длинноногих, со знанием компьютера и английского языка. Пришлось мне в «Уют» устраиваться.
- Могли ключи от квартиры Мартова каким-либо образом попасть в чужие руки?
- Только не через меня! - решительно заявила Нина Петровна. - Это совершенно исключено! У нас на фирме с подобными вещами было строго: инструктировали постоянно, стращали по-всякому, и в контракте, который я подписывала, сказано об ответственности за имущество клиентов.
