— Пошел к черту.
— Ты расстроена, милая. Я понимаю. Все так неожиданно… Ты рассчитывала, что уже сегодня отпразднуешь со своим любовником победу над несчастным Стэнтоном. Видишь, как иногда непредсказуема бывает судьба. Никогда не знаешь, что ожидает тебя за следующим поворотом.
— Избавь меня от своих псевдофилософских рассуждений.
Голова раскалывалась. Дейзи потерла виски, однако, пока Алекс рядом, об избавлении от боли можно и не мечтать.
— Алекс, пожалуйста, оставь меня одну. Я устала. У меня страшно болит голова.
— Хорошо, — неожиданно быстро согласился он. — Я заеду за тобой завтра утром. Самолет в полдень. Не проспи. Проведи с толком сегодняшний вечер. — Алекс ухмыльнулся. — Лично я собираюсь в Мулен-Руж. Погуляю по злачным местечкам Парижа. Ты ведь разрешаешь мне, милая?
Дейзи не ответила.
— Буду пользоваться последними минутами свободы. Говорят, там можно подцепить отличную девочку.
Дейзи посмотрела на него. Глаза сверкнули ненавистью и омерзением, однако Алекс, похоже, именно этого и ждал.
— Раз ты не в настроении, дорогая… Счастливо оставаться. — Он махнул рукой и направился к двери.
Дейзи опустила голову на колени и расплакалась. Слава Богу, Алекс не стал над ней издеваться и ушел. Не хватало еще проявлять слабость перед ним. Ее слез не увидит никто. Даже Филипп. Будет лучше, если он возненавидит ее, выбросит из своих мыслей раз и навсегда. Так, по крайней мере, она не сделает его несчастным на всю жизнь. Она согласна страдать одна. Вдали от любимого мужчины.
11
— Дейзи, у тебя снова болит нога? — спросил Филипп, поднимавшийся вслед за ней по лестнице.
— Нет, с чего ты взял? — осведомилась она как можно более веселым голосом.
— Потому что ты ползешь как черепаха. Такими темпами мы доберемся до студии к полуночи.
— Извини. Наверное, я задумалась, вот и замедлила ход. — Дейзи бодро зашагала по деревянным ступенькам.
— Сейчас мы поднимемся, и ты расскажешь, что случилось за то время, что мы не виделись.
Конечно, Филипп, ты обо всем узнаешь, подумала Дейзи, с ужасом представив, как будет говорить любимому мужчине о неостывших чувствах к Алексу.
Но это необходимо, у нее нет иного выхода. Отец не должен расплачиваться за ее ошибки.
— Итак?.. — Филипп встал напротив нее и заглянул в ее глаза, моментально наполнившиеся горькими слезами.
— Филипп… — Дейзи больше не могла выговорить ни слова.
Он терпеливо ждал, пока она соберется с духом и поделится своей бедой. Филипп почти не сомневался, что дело в бывшем женихе Дейзи. Наверное, они окончательно выяснили отношения. Дейзи храбрилась, изображала уверенную, сильную женщину, но, судя по всему, поединок с Алексом дался ей с большим трудом.
— Сегодня утром ко мне в отель приходил Алекс.
Дейзи всхлипнула и закрыла лицо руками. Как бы ей хотелось, чтобы Филипп обнял ее, приласкал, успокоил! Однако он лишь выжидательно смотрел на нее.
— Я… я… Боже, Филипп, не могу сказать!..
Наконец он притянул ее к себе и прижал к груди. Дейзи услышала учащенное биение его сердца. Филипп тоже нервничал. Возможно, не меньше, чем она сама. Как же она могла причинить ему такую боль? Как сказать о том, что она его не любит?
— Хорошо, — мягко сказал Филипп, ошарашив Дейзи.
— Что? Ты сказал «хорошо»? — Неужели она не ослышалась?
— Ты не можешь сказать мне сейчас. Давай мы начнем работать, а потом ты немного придешь в себя и расскажешь, что же все-таки случилось. Согласна?
Дейзи подняла на него глаза и благодарно улыбнулась.
— Согласна.
— Я не стану тревожить тебя вопросами. Просто, когда почувствуешь, что готова, — скажи.
— Спасибо, Филипп. Ты такой понимающий. — Дейзи снова прижалась к нему.
Неужели это все в последний раз? Неужели они и в самом деле больше никогда не увидятся? Глупо мечтать о том, что он когда-нибудь простит ее за обман, игру… Филипп возненавидит ее, как только она скажет, что до сих пор любит Алекса, а он был лишь заменой, утешением. Главное — правдоподобно сыграть эту сцену. Хватит ли у нее сил? Не дрогнет ли голос? Впрочем, у нее нет выбора. Она должна сделать все возможное, чтобы Филипп поверил ей, не усомнился в том, что она возвращается к Алексу по доброй воле.
Если он что-то заподозрит, то… Дейзи похолодела. Даже страшно подумать, какая буря разразится в Бостоне и что станет с ее отцом. Отец всегда был самым близким человеком для Дейзи, она не имеет права крушить его жизнь. Он и так перенервничал из-за ее бегства. Видимо, такова ее судьба. Напрасно она пыталась бороться с роком. Высшие силы доказали тщетность человеческих потуг.
Филипп подошел к мольберту, снял с незаконченной картины белую материю и принялся смешивать на палитре краски. Однако он с таким неистовством водил кистью, что Дейзи не составило большого труда определить его душевное состояние как крайне возбужденное и тревожное.
Она опустилась на диванчик, облюбованный еще в первый свой визит в студию Филиппа. Филипп пытался сделать вид, что не смотрит на нее, однако Дейзи уже научилась чувствовать его взгляд. Даже спиной.
Филипп молчал.
Дейзи тоже.
Прошел час. Стрелки часов медленно передвигались по кругу, а Дейзи все никак не могла решиться на признание.
Все произошло спонтанно. Филипп уронил кисть. Невообразимая небрежность для профессионала. Брызги краски попали и на Дейзи.
Филипп подбежал, сел на корточки, чтобы рассмотреть крохотные пятнышки на ее светлых брюках.
— У меня есть отличный растворитель. Я мигом. Не останется и следа.
Однако Дейзи опустила ладонь на его руку.
— Постой, Филипп. Я должна тебе кое-что сказать.
— Давай сначала разделаемся с пятнами, — предложил он. — Боюсь, что если упустить момент, то брюки уже не спасти.
— Пустяки.
Знал бы Филипп, что спасти не удастся вовсе не грошовые брюки, а нашу бесценную любовь, подумала Дейзи, и слезы снова подступили к глазам. Однако она не позволила себе расклеиться раньше времени. Дольше откладывать нельзя. В конце концов, ей пора в отель, паковать чемоданы.
— Ты хочешь мне что-то сказать? — голос Филиппа дрогнул, словно он предчувствовал беду.
Дейзи медленно закрыла, а затем открыла глаза.
— Да. Филипп, завтра утром я улетаю обратно в Бостон.
— Что-то случилось дома? С родителями? — Дейзи чувствовала, как дрожит рука Филиппа под ее ладонью.
