— Ты сводишь меня с ума, Маллори.
— Фрэнк, — поправил он.
— Фрэнк, — с улыбкой повторила она и приподнялась на локте, чтобы посмотреть ему в глаза.
Снова на губах Фрэнка мелькнула улыбка. Заметив ее, Вирджиния почувствовала, как у нее замирает сердце. Фрэнк выглядел донельзя довольным, и все это — благодаря ей.
— Выходит, мы снова друзья? — спросил он.
Вирджиния прильнула к нему, радость распирала ее грудь, ей всегда нравились их шутливые беседы в постели.
— Мы были не только друзьями, Маллори.
— Ты все еще хочешь расстаться, — упрекнул он.
— Я не знала, что у нас серьезные отношения.
— Происходящее между нами действительно серьезно.
— Я вовсе не имела в виду, что нам не стоит больше никогда видеться, Маллори. Я имела в виду необходимость сделать перерыв… по крайней мере, до тех пор, пока у меня не появятся конкретные сведения о твоем отце.
Надолго воцарилась зловещая тишина, которую нарушил Фрэнк.
— Я должен тебе кое-что сказать.
Вирджиния прищурилась.
— Что?
— Он жив.
Слова эти прозвучали громом среди ясного неба. Вирджиния чувствовала, как воздух толчками вырывается из легких.
— Жив? О чем это ты говоришь?
— О том, о чем сказал. Он жив. Я и раньше собирался сказать, но…
Судорожно вздохнув, Вирджиния вырвалась из его объятий и села. Неужели Фрэнк только что сказал, что Энтони жив? Голова у нее шла кругом, мысли путались. Вирджиния порывисто — отчасти от возбуждения, отчасти от гнева — соскочила с кровати и схватила пеньюар. Но это не остудило ее эмоций. Ткань не скрывала ее обнаженного тела. Тем не менее она демонстративно завязала пояс.
Фрэнк приподнялся на локте.
— Пожалуйста, Вирджиния. Вернись в постель.
Положив руки на бедра, она уставилась на него, полная решимости не дать ему на этот раз возможности своими сладкими речами уговорить ее. Вчера в своем кабинете она проявила слабость. От настойчивых поцелуев Фрэнка к тому моменту, когда ему пришло время уходить, у нее подгибались колени. Даже сейчас она хотела его. Хотела и ненавидела себя за это. Как собственное тело могло предать ее — она испытывает вожделение к мужчине, с которым ничего, кроме неприятностей, ее не ждет?!
— Давно ты это узнал?
— Мэтью выяснил это еще в Дувре.
— В Дувре?! — взорвалась Вирджиния. Продолжая говорить, она начала подбирать с пола его одежду. Скомкав ее — темно-синюю рубашку, брюки и трусы, — она швырнула их Фрэнку. Из кармана брюк посыпалась мелочь, раскатившаяся по ковру. — Прошло больше месяца! Ты больше месяца знал, что твой отец жив?! Как ты мог скрывать это от меня?
Надев рубашку, он стал застегивать пуговицы.
— Успокойся.
— Ты лгал мне!
— Я уклонялся от правды, — признал Фрэнк, вставая и надевая брюки. Скорчив гримасу при виде рассыпавшейся мелочи, он решил не собирать ее. — Я просто хотел выиграть время, чтобы мы с братьями смогли…
— Найти его?
Вирджиния уставилась на него. За всеми ее эмоциями скрывалась обида, и с каждой секундой она становилась все сильнее. Она должна заставить Фрэнка покинуть ее квартиру, но прежде она хочет услышать всю правду. На глазах Вирджинии блеснули слезы, но она не позволила им пролиться.
— Неужели я и впрямь могла спать с тобой? — бормотала она, не в силах поверить, какого дурака сваляла.
— Вирджиния… — Уже полностью одетый, он обулся и подошел к ней. Взял ее за плечи. — Посмотри на меня.
Она пронзила его взглядом.
— Убирайся, Маллори.
Положение не менялось от того, что Фрэнк выглядел на редкость беспомощным. Вирджиния привыкла видеть его сильным, уверенным в себе, контролирующим ситуацию.
— Я не уйду, пока мы не поговорим. Знай я, что ты захочешь вышвырнуть меня, я ничего тебе не сказал бы.
— Продолжал бы мне лгать?
Фрэнк вздохнул.
— Не знаю.
— Ты больше месяца знал, что твой отец жив, — повторила Вирджиния.
Он пристально посмотрел на нее и от досады прищелкнул языком.
— Неужели ты не понимаешь, что этим я нарушил бы свои обязательства?
— Какой же дурой вы все меня, наверное, считали, — пропустив мимо ушей его вопрос, стала вслух размышлять она, — в тот вечер, когда мы обедали у твоей матери. — И как ее провели! Все собравшиеся там знали, что Энтони жив, одна только Вирджиния даже не подозревала об этом. — Где он? И есть ли достойное объяснение тому, почему он до сих пор не объявился?
Фрэнк пожал плечами.
— Мне лишь известно, что он жив. Мэтью в Дувре выяснил только это.
— Я тебе не верю, Маллори.
— Не будь излишне подозрительной, Вирджиния. Это — правда.
— Как я могу теперь тебе верить?
— Я понимаю, что ты чувствуешь…
— Почему ты тянул с этим сообщением до сих пор?
— Потому что хотел поговорить с отцом прежде, чем полиция упечет его за решетку. Но тебе я верю, и мне требуется твоя помощь.
Всем своим видом он пытался показать, что время, проведенное ими в постели, имеет отношение к его признанию. В этот момент Вирджиния была уверена, что ей удалось тронуть сердце Фрэнсиса Маллори.
— После известных тебе событий, — продолжил он, — Мэтью остался на острове. Он выдавал себя за туриста-американца. Помнишь его?
О, еще бы, она помнила любопытного бесцеремонного «янки»!
— Высокий, — буркнула Вирджиния, — с пышными светлыми волосами.
Он еще носил безвкусные цветастые рубашки и шорты до колен. Этим объясняется то, почему у Мэтью и Кэтрин было достаточно времени, чтобы они оказались помолвленными, поняла Вирджиния. На острове она частенько видела «американца» в компании Кэтрин. Оказалось, что настырный янки и Мэтью — один и тот же человек.
Кое-как Вирджиния взяла себя в руки. Она провела в Дувре несколько дней в полной уверенности, что удалила Мэтью из своего расследования!
— Мне следовало догадаться, — пробормотала она. — Я ведь не раз слышала рассказы о том, как умело Мэтью Маллори маскирует свою внешность. Да-а, — добавила Вирджиния, покачивая головой, — держу пари, что вам всем было очень весело.
— Оттого, что одурачили тебя? — Фрэнк хмыкнул. — Вовсе нет, Вирджиния. Это не игра. Мы пытаемся найти отца. Мы его любим. Водить тебя за нос вовсе не входит в наши планы. Помоги нам.
— Ты мне все рассказал?
Он утвердительно кивнул.
— Да. Теперь все. И если что-то узнаю об отце, то дам тебе знать.
