— Вообще-то он на тебя не нападал, правда? — встала на защиту Пса Дерин.
— Интересно, как еще ты это можешь назвать, — поинтересовался он. — Я пришел сюда, чтобы тебя найти. Но тебя здесь не оказалось, поэтому я догадался, что ты наверняка у реки, и отправился искать тебя там. Не успел я опомниться, как на меня кинулась эта огромная скотина и сбросила меня в реку. Я считаю, что он на меня напал, какие бы отговорки ты для него ни придумала.
Дерин нахмурилась и покачала головой.
— Вообще-то я не придумывала для него отговорок, — возразила она. — Но должна признать, что меня ставит в тупик его отношение к тебе. Как правило, он всегда очень дружелюбен, но тебя он терпеть не может.
— Его научили не любить меня, — настаивал Джеральд, но она снова покачала головой:
— Я не могу этому поверить. Я не защищаю Дома Грегори, но, по-моему, он не способен намеренно делать такое зло.
— Вот как? А по-моему, способен.
Дерин знала, что бесполезно пытаться переубедить Джеральда, когда он уже пришел к какому-то выводу. Она решила, что не стоит терять время на споры с ним из-за всего, что случилось. Вместо этого она пошла и отвязала Пса от крыльца.
— Я отведу его обратно к Дому. Сейчас вернусь, Джеральд.
Она оставила его за чашкой чая. У Джеральда был угрюмый и немного обиженный вид, потому что ему не нравилось то, что Дерин идет в летний домик, даже если она решила отвести Пса обратно только ради него. Как только пес вышел из дома, он заметно успокоился и натянул поводок, стараясь поскорее попасть из сада в летний домик.
— Ты злая старая собака, — сурово выговаривала ему Дерин, когда они шли по траве. — И заслуживаешь палки, только я не стану это говорить твоему хозяину, а то он, чего доброго, тебя побьет, а мне совсем не хочется, чтобы тебе досталось.
— Почему ты думаешь, что я могу его побить?
Дерин подняла глаза и несколько виновато посмотрела на Доминика, который стоял в дверях летнего домика.
— Я… я не видела, что ты там, — пролепетала она.
Он ухмыльнулся:
— Я так и понял, а то ты не стала бы на меня клеветать моей собаке.
— Я совсем не клеветала!
— Да клеветала… я же слышал, — возразил он. — Ты предполагала, что я, чего доброго, его побью.
— Ну ты, чего доброго, так бы и поступил, — отпарировала она. — И ты знаешь, что говорят о тех, кто слушает и хорошего о себе не слышит. — Она протянула ему веревку, привязанную к ошейнику Пса. — Мне пришлось привязать его, — объяснила она, — а то он снова напал бы на бедного Джеральда.
— Да брось ты, разве это нападение? — мягко возразил он, почти слово в слово повторяя то, что она сказала Джеральду. — Если бы Джеральд не отшатнулся, он не упал бы в реку. Я так ему и сказал, — с ухмылкой добавил он, но ему это не понравилось.
Дерин пристально смотрела на него несколько секунд, взгляд ее карих глаз был внимательным и задумчивым.
— Ты знаешь, — наконец сказала она, — я думаю, что Джеральд, в конце концов, может быть прав. Ты действительно садист!
— Разве ты не собираешься продолжать работу над книгой? — однажды утром спросила Дерин Джеральда, когда он в очередной раз сел на траву возле нее, отвлекая от работы.
Они сидели у той самой излучины реки, где она была за пару дней до этого, как раз пониже плотины. Девушка пыталась сосредоточиться и запечатлеть веселый сверкающий водопад. Почему-то этим утром Дерин никак не могла сосредоточиться. Она вздохнула. Бывают же дни, когда ничего не ладится. Ей не хотелось думать, что виной этому присутствие Джеральда. Но все же Дерин не могла не пожелать в глубине души, чтобы он оказался где-нибудь в другом месте, тогда она все свое внимание смогла бы сосредоточить на работе.
Она нахмурилась, посмотрев на то, что получилось у нее сейчас. Джеральд что-то говорил ей, но она пропускала его слова мимо ушей.
— Ты говоришь так, как будто пытаешься от меня избавиться, — капризно заявил он. — Это правда? — Она не ответила. Поджав губы, смотрела на рисунок, сравнивая то, что она изобразила, со сверкающей изменчивой красотой оригинала. — Дерин!
— Гм-м? — Она взглянула на него, нахмурясь, ей очень не хотелось отвлекаться.
— Ты ведь не слушаешь меня, не так ли?
— Гм-м? О нет… нет, наверное… не совсем, Джеральд. Извини.
Он вздохнул:
— Ты действительно хочешь, чтобы я вернулся в город, да? — спросил он, и на этот раз она внимательно на него посмотрела.
— Только если ты сам хочешь вернуться в город. Но мне кажется, что, когда ты сидишь и смотришь, как я работаю, ты наверняка пренебрегаешь своей собственной работой. Ведь у тебя выполнены еще не все подписи к этим иллюстрациям?
— Я их давным-давно закончил, — сообщил он, проявляя необычайное терпение. — Теперь осталось только, чтобы ты закончила эти рисунки.
— А если я буду продолжать в подобном темпе, — насмешливо сказала она, — то не успею их закончить до Рождества.
— Я… я хотел кое о чем поговорить с тобой, Дерин.
Теперь она снова смотрела на свой рисунок и хмурилась.
— Разве это не может подождать, пока я не продвинусь хоть немного со всем этим? — спросила она. — Как ты только что сказал, Джеральд, я сильно опаздываю, и никогда не закончу рисунки, пока ты все время говоришь со мной.
— Но это довольно важно, — настаивал он. — Это не займет много времени, милая. Прошу тебя, послушай хоть минутку.
Она снова вздохнула и оставила все попытки сосредоточиться на своей работе:
— Ладно. Начинай, говори, я слушаю.
Казалось, теперь, когда у Джеральда появилась возможность сказать то, о чем он думал, ему расхотелось говорить. Вокруг них росла сочная зеленая трава. Он срывал травинки и вертел их между пальцами, глядя не на нее, а на свои руки. Заметив это, Дерин с любопытством нахмурилась.
Наверняка, подумала она, это каким-то образом связано с тем, что она осталась жить в коттедже. Потому что после того, как Джеральд упал в реку, он несколько раз пытался убедить ее вернуться вместе с ним в Лондон, и каждый раз она наотрез отказывалась. Однажды они очень сильно из-за этого поссорились, и он обвинил ее в том, что ей просто нравится жить в близком соседстве с Домиником. Однако почти сразу же он извинился, а у нее не хватило духу сказать ему, что теперь, когда она уже привыкла к этому, ее вполне устраивает их оригинальное ведение домашнего хозяйства.
— Ты ужасно серьезен, — поддразнила она, снова садясь на табурет и с рассеянным видом кусая кончик кисти. — Это что-то очень важное?
— Для меня — да, — ответил Джеральд. Судя по его тону, он уже начал защищаться.
— Меня это тоже касается?
Он кивнул, однако вид у него был несколько неуверенный.
