Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
В тот же вечер Фулкром, полулежа в огромном кресле в кабинете рядом с главной операционной и щурясь на свет единственного фонаря, потягивал горячий чай со специями. Рядом с ним лежал раскрытый блокнот, в который он время от времени записывал свои соображения о том, как превратить Рыцарей в действенную силу, способную свести на нет волну преступности в городе. Еще он записал туда свои размышления о Шалев, основанные на информации, полученной от Лан: похоже, что эта женщина вела свою войну с империей и, мстя за что-то в своем прошлом, целенаправленно уничтожала все, что было дорого их городу.
Он дождался, когда крики Рыцарей стихнут и трансформации перейдут в более глубокую стадию. Закрыв глаза, он думал, как страшно будет, если пережитая ими сейчас боль навсегда отравит им жизнь. Параллельно он размышлял о том, что в наружности Лан спровоцировало его память. «Адена… Конечно, кто же еще!» Воспоминания о погибшей жене и то, что он нашел в себе силы признать, что думает о ней, разоружили его.
Вдруг в комнату вошел Уртика, взбодренный очередным заседанием Совета.
Фулкром поднялся на ноги и поклонился, приветствуя его.
– Селе Уртики, мой император.
– Поменьше придворных фокусов, следователь, – заявил Уртика и знаком велел ему сесть.
Пройдясь по комнате туда и обратно, Уртика остановился за креслом Фулкрома и вдруг опустил ладони ему на плечи. Фулкром заметил, что длани властелина дрожат. «Что это с ним, нервничает, что ли?»
– Они были правы насчет тебя, – объявил Уртика.
– В чем именно, мой император? – поинтересовался Фулкром.
Император обошел кресло и встал к следователю лицом, загородив собой фонарь на столе.
– В том, что ты и вправду как никто умеешь убеждать. По крайней мере, с этими неудачниками ты справился. Они еще никого так не слушали, как тебя. Давай договоримся: я не люблю тупиц и лентяев. – Уртика ненадолго умолк, словно обдумывая, что сказать дальше. – Но я хочу верить, что люди этого города будут с замиранием сердца следить за твоими достижениями, следователь. Я… я не многим доверяю в Балмакаре. Люди здесь все время чего-то от меня хотят, ждут моей милости.
«Это что еще за промывка мозгов?»
– Я не прошу вас верить мне, – сказал Фулкром. – Мы будем работать. Вы увидите результаты.
– Результаты – вот именно. – Уртика вдруг встрепенулся и заговорил уже совсем иначе: – Я должен видеть результаты, а горожане – избавиться от своих страхов. Ответственность за это возложена на тебя, как на отличного организатора и дельного профессионала, так что смотри не подведи.
– Мой император, – отвечал Фулкром, – для меня честь служить вам и городу.
– Вот и замечательно, – сказал Уртика. – А если не справишься, я прикажу тебя убить.
С этими словами он вышел, оставив его считать участившийся пульс. Выбирать Фулкрому не приходилось: или соответствовать внезапно навязанной ему роли, или расстаться с жизнью. С другой стороны, все-таки возможность изменить хоть что-то к лучшему в городе.
Такая возможность давалась в Виллджамуре далеко не каждому.
Глава десятая
Советник Мевун вышел из своего временного кабинета и, шаркая, двинулся вглубь императорской резиденции. Чиновник в зеленой с серым одежде, он шел бесконечными сияющими коридорами, осмысляя попадавшиеся на пути украшения, портреты и мраморный пол. Да, неплохое местечко для работы.
Он вежливо улыбался представителям администрации, которые пробегали мимо с озабоченными лицами и кипами официальных документов в руках, и только раз остановился, чтобы взглянуть на свое отражение – плешивая седая голова и поплывшая линия талии – в золоченом зеркале. Новичок у власти, Уртика задал им такую гонку, что последние месяцы пролетели незаметно. Мимо него по коридору шла стройная молодая женщина, бывшая служанка советника Болла, убитого несколько месяцев назад. Увидев его, она улыбнулась довольно приторно, но ее нежная молодая кожа и рыжие кудряшки все равно составляли приятный контраст с бумагами, от которых он почти не отрывался в последнее время.
Девушка допустила ошибку – задала ему вопрос:
– Доброе ли у вас сегодня утро, советник?
Мевун не упустил случая излить ей свое волнение касательно положения в городе.
– Нет, пока ничего доброго, – ответил он.
– О? – вопросила она удивленно, с неудовольствием осознавая, что обречена теперь поддерживать разговор, хочет она того или нет.
«Круто», – подумал он.
– Да, ничего хорошего. Беженцы мрут как мухи прямо на пороге города, и ничего нельзя поделать. Не пускать же их внутрь, в самом деле, когда у нас самих едва хватает ресурсов. А потому трупы счастливчиков сжигают на кострах, а те, кому меньше повезло, гниют в снегу, распространяя заразу. На северном фронте идут ожесточенные бои, которые тоже истощают наши силы. Да еще эта бесконечная зима… Она усложняет все решения, связанные с доставкой продовольствия и других грузов.
– Виллджамуру помогают такие умные люди, как вы, советник, – это облегчает наше бремя, – промурлыкала девушка.
– Ах, можно ли быть столь неопытной в мирских делах! Столь наивной! Я вам даже завидую.
Она устремила взгляд мимо него и промолчала. И хорошо сделала. Иначе он выплеснул бы на нее свое раздражение по поводу того, что в Балмакаре, похоже, все знают, как организовать военную кампанию, а вот вовремя забрать в стирку его белье никто не в силах.
Мевун повернулся, чтобы уйти, и тут же услышал торопливую поступь девушки, которая бежала прочь.
Лавируя между слугами, оживленно метавшимися с утра с подносами, Мевун вышел из самого сердца Балмакары куда-то на край крепости и покинул ее через боковой вход – это была идея Уртики. Все эти ухищрения секретности не то чтобы раздражали Мевуна, но вызывали у него ощущение, что император немного… не в себе.
Снаружи оказалось чертовски холодно. Даже на задворках Балмакары, где под защитой могучих базальтовых стен советника ждал великолепный стреловидный экипаж, приобретенный недавно специально для Совета. Гнедая кобыла стояла мрачная, окутанная облаком пара, в который превращалось на морозе ее дыхание; зима и до нее дотянулась своими ледяными щупальцами.
– Доброе утро, советник. – Крепкий старик, его кучер, вытянулся перед ним в струнку и распахнул дверцу экипажа – огромного сооружения из темного дерева с рубиново-красной отделкой. Мевун, пригнув голову, пролез внутрь и со стоном опустился на подушки.
– Благодарю, Эдсан, – ответил он на приветствие кучера, оказавшись в роскошном теплом нутре экипажа.
– Куда сегодня, сэр? – спросил кучер.
– На крытый ирен, пожалуйста.
– Он уже работает, сэр?
– Нет, еще нет, но скоро будет – я как раз еду туда, чтобы посмотреть, все ли готово к церемонии открытия.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
