В комнате присутствовали Мириам Дуглас и Генри Арчер из отдела компьютерных преступлений, а также Джош Стейн, Слейтер и Ганс. Ной отодвинул в сторону свои размышления о Люси.
– Что скажете о квартире семьсот десять? – начал Слейтер.
– Кабели предназначены для подсоединения к аудио– и видеозаписывающей аппаратуре, – сказал Генри, – но ее мы не нашли ни в квартире семьсот десять, ни у Венди Джеймс. Мы отправили ее ноутбук в лабораторию как улику первостепенной важности, надеясь, что там восстановят удаленные файлы, но пока исследование показывает, что они удалены при помощи первоклассной программы. Вряд ли мы что-нибудь оттуда добудем.
– Как насчет других квартир в том доме? – спросил Слейтер.
Ной уже готов был ответить, но Стейн его опередил:
– Я запросил у прокурора ордеры на обыск всех служебных квартир, однако управление компании препятствует нам. Мы попросили, они отказали, и мы получили ордер на семьсот десятую квартиру, – он злобно глянул на Ноя, – после того, как практически завалили дело, совершив обыск без ордера.
Армстронг не собирался спускать это с рук.
– У нас было на руках предварительное письменное разрешение управляющей на осмотр квартиры и общий ордер на обыск квартиры Джеймс, распространяющийся на субсеквентный осмотр.
– Как только вы нашли первую потайную комнату, вы должны были опечатать квартиру и связаться со мной.
Стейн не сдавался, но и Ной не отступал.
– Мы не знали, что в ней находится, пока не наткнулись на ту комнату.
– Если это дело провалится из-за обвинения в нелегальном обыске, я с вас жетон сниму!
Слейтер поднял руки.
– Никто ни с кого ничего не снимет. Прецедент предусматривает, что управление может дать допуск, и мы получили ордер до окончания полного обыска. Никакого нелегального обыска не было; это серая зона, но закон на нашей стороне.
– Я хочу прищемить хвост Кроули. Мы должны все делать правильно, – сказал Стейн.
– Если Венди Джеймс записывала секс, это дает нам целый ряд подозреваемых, – сказал Ной.
– Кого? У нас нет свидетельств других связей, кроме этого конгрессмена Бристоу, который, кстати, тоже вызвал адвоката.
Стейн побагровел от досады.
Заговорил Ганс:
– Мне кажется, мы забываем об одном важном моменте. Это мисс Джеймс снимала квартиру? Она единственная пользовалась ею?
– Что с арендными платежами? – спросил Слейтер.
– Последний раз ее сдавали на неделю губернатору Орегона, – ответила Мириам. – Это было больше месяца назад. До того, на десять дней, – одной организации по защите окружающей среды, лоббирующей конгресс; до того, на месяц, – жене чиновника по делам альтернативных источников энергии; потом идет долгий период простоя. В феврале на две недели здесь останавливался представитель профсоюза. Я копну глубже, посмотрю, не было ли у кого из них контактов с конгрессменами Кроули или Бристоу. Надо отправить агентов допросить всех их, они не местные.
– Мириам, – сказал Слейтер, – свяжитесь со всеми местными агентствами и опросите их. Нам нужна статистика.
– Скажите им не особо напирать, – сказал Ганс, – не намекать на то, что их могли записывать. Подозреваю, что если их шантажировали, то при первом же упоминании о квартире на Парк-уэй они занервничают. Попросите их отслеживать не только очевидные признаки, но и более скрытые. Любого, кто будет вести себя подозрительно или нервничать, мы рассмотрим пристальнее.
– Но Кроули сидит в конгрессе, а он признался в связи с нею! – воскликнул Стейн. – Все возвращается к нему!
– А кто слил информацию прессе? – спросил Ганс. – Может, Венди пыталась шантажировать его, а он не клюнул, и тогда она выложила снимки?
– Они были сделаны не в квартире семьсот десять, – сказала Мириам. – Мы уверены, что это имело место в каком-то местном отеле, и сейчас мы выясняем его местонахождение.
– Держите меня в курсе, – сказал Слейтер.
– Ничто не указывает на то, что Кроули не убил ее или не заказал, – сказал Стейн.
Армстронга это достало.
– Да что ты так пристал к нему? Что, если он просто засранец, который изменяет своей жене?
– Не лезь в мое дело, – сказал Стейн.
– Кроули – напыщенный тип и не хотел бы попасться на этой связи, – вмешался Ганс. – Или, если был шантаж, он не захотел бы, чтобы все вылезло наружу, но у него не было причин убивать Венди Джеймс.
– Кроме того, что она собиралась на этой неделе рассказать что-то прокурору, – сказал Стейн.
– Но ты же не знаешь, что именно, – ответил Ганс. – Она могла нервничать перед допросом. Ее личная жизнь только что была выставлена прессой на всеобщее обозрение, и из-за этого она потеряла работу. Венди испытывала большой стресс, и ни один суд присяжных не примет допрос, на котором она солгала насчет своей связи с другим конгрессменом в качестве доказательства, что у нее была какая-то опасная для Кроули информация.
– Слишком много совпадений, – сказал Стейн.
– Так может показаться, и я не говорю, что ее убийство не связано каким-либо образом с Кроули, но его алиби подтверждено, и пока его финансы заморожены и нет никаких свидетельств, что он нанимал кого-то, чтобы убить ее. Возможно, что она действительно шантажировала его, и это он выложил те снимки, чтобы не быть у нее на крючке.
Ной не рассматривал дело под таким углом. Но данное предположение имело смысл.
– И все равно, он солгал по поводу связи, а затем еще извинения…
– Чтобы это выглядело как обычная любовная интрижка.
– А что насчет самого убийства? – спросил Ганса Ной.
– Мне не кажется, что работал профессионал.
– А что это, по-вашему, доктор Виго? – спросил Слейтер.
Ганс порылся в фотографиях с места преступления.
– Я только мельком просмотрел отчет. Убийца мог не быть знаком с нею лично, но он знал о ней. Он мог случайно с нею поговорить, но близко ее не знал. Не думаю, что это случайное преступление, оно явно было подготовлено. В нем есть нечто странное, но точно сказать, что именно, я пока не могу.
– А что вы скажете о способе, каким она была задушена? – спросил Ной, глянув на Стейна. Он не мог упомянуть Люси, не взбесив его, так что продолжил нейтрально: – Коронер сказал, что ее задушили сзади.
Ганс глянул на снимок горла жертвы.
– Это странно… Не помню, чтобы видел такое раньше. И она не была изнасилована?
Прежде чем Ной успел заговорить, встрял Стейн:
– Ее пытались изнасиловать.
– Нет никаких свидетельств в пользу попытки изнасилования, – сказал Ной.
