С помощью пространства Вселенная охватывает и поглощает меня как некую точку; с помощью мысли я охватываю всю Вселенную.
Бетельгейзе
Одиночество. Раньше, когда вокруг был целый мир, я его практически не ощущала. Я была одной из многих. Пусть самой большой и наиболее юной из всех, это как раз не важно. Меня окружали миллионы подобных мне звёзд. Я чувствовала их, имела некоторое представление об их намерениях и перспективах. У меня было много органов чувств, позволяющих разнопланово оценить все нюансы происходящего вокруг. И я хорошо понимала почти всё, что происходило в моём окружении.
А теперь, переродившись и чудом избежав участи превращения в чёрную дыру, я лишилась большей части своих рецепторов. Теперь я абсолютно не воспринимаю электромагнитные поля. Моё тело является слишком плотным для существования электронов и фотонов. Поэтому я сейчас получаю информацию извне только посредством нейтрино и гравитационных возмущений. Да и эти чувства приглушены оболочками, которые возведены по окружности моего тела. Есть, правда, ещё один канал получения информации – ощущения чьего-то присутствия. Но они почти всегда бывают очень расплывчатыми и непонятными. Кроме двух исключений.
После того как я дважды подряд коллапсировала и очень разволновалась – мне было очень страшно – нечто очень маленькое, но тёплое, заботливое и, как мне показалось, мохнатое, прикоснулось ко мне издалека и мягко погладило, успокаивая. Ничего подобного я прежде никогда не ощущала. Огромные полевые сущности, некоторое время суетившиеся вокруг меня, много раз пытались обращаться ко мне, но я не воспринимала и не понимала их обращений. Потом было много других, имеющих разные агрегатные состояния и размеры, различную природу. Все они пытались до меня достучаться, но у них ничего не получалось. А тут – маленький, тёплый, мохнатый комочек – и такой сильный эффект.
Я долго ждала, что этот комочек ещё как-нибудь даст о себе знать. Но больше я его не слышала. А совсем недавно я почувствовала его снова. Он дал мне понять, что скоро появится рядом со мной. Мы станем общаться, и мне больше не будет одиноко. Я ещё немножко подождала и вот, он появился! Непосредственно около меня, в узком промежутке между моим телом и базальтовой оболочкой, в которую меня заключили.
Я сразу его почувствовала. И потянулась к нему всем телом.
Иннокентий
Как только мы появились на станции, я почувствовал её. Большую, очень плотную и горячую. И понял, что она сразу же устремилась в мою сторону. Как я это понял, мне до сих пор не вполне ясно, но её движение я почувствовал отчётливо. Пол под ногами у Сергея дрогнул – станция резко ускорила движение, унося нас на противоположный край щели. Сергей с трудом удержался на ногах, опёршись руками о стену. Я выпустил когти, вцепившись ими в войлочную подкладку, имеющуюся под тканью на спине его комбинезона. Гена, имевший три точки опоры, но стоявший на некотором расстоянии от стены, поехал по коридору хвостом вперёд, оставляя на сверхтвёрдом покрытии тонкие бороздки следов от мощных когтей, венчающих его задние лапы.
– Эй, девочка, нельзя ли немножко спокойнее, ты ведь так меня раздавишь! Не торопись. Я уже тут и в ближайшее время никуда не денусь.
Звезда успокоилась и отпрянула сразу, но для того, чтобы снова занять место в центре полости, ей потребовалось некоторое время. Станция же, совершив ещё несколько отчаянных пируэтов, во время которых нас мотало по коридору, выровнялась и, как ни в чём не бывало, продолжила бег по орбите, пролегающей в узком промежутке между кварковой звездой и внутренней поверхностью планетоида.
– Молодчина. А теперь давай знакомиться. Меня зовут Иннокентий, но можно просто Кеша. А тебя у нас называют Бетельгейзе. Может быть, тоже сократим?
– Кеша. А ты можешь мне показать себя? И как можно сократить Бетельгейзе?
Я показал ей, как меня видит Сергей. А потом предложил два варианта сокращения её имени: Бета и Бель.
– Никогда таких существ не видела. А кто ты? И можешь называть меня Бель, мне так больше нравится.
– Я кот. А рядом со мной находятся человек Сергей и ящер Гена, – я показал ей поочерёдно обоих, – они будут мне помогать.
– Сергея я чувствую, не так хорошо, как тебя, но вполне отчётливо, а Гену совсем не ощущаю. Почему так? И кто вы такие? Есть ли еще такие как вы? И такие, как я?
– Не задавай сразу так много вопросов. Ты ведь уже увидела, что у меня голова совсем маленькая. Они там все сразу не помещаются. Время у нас есть. И я отвечу на твои вопросы, но сначала нам будет нужно определиться с некоторыми понятиями. Ты знаешь цифры?
– Нет, а что это?
– Вот с цифр нам и придётся начинать. И поможет мне в этом Сергей. Ты чувствуешь его, потому что он, как и я, эмпат. Мы ощущаем чужие эмоции и можем транслировать свои. Вот ты и чувствуешь его эмоции. А я, кроме этого, ещё и телепат – могу транслировать свои мысли и читать мысли других существ. Ты, оказывается, имеешь способности и эмпата, и телепата. Поэтому мы с тобой не только хорошо чувствуем друг друга, но и можем общаться. А Гена не обладает ни эмпатией, ни телепатическими способностями. По-моему, он вообще никаких эмоций не испытывает. Поэтому ты его и не чувствуешь. Но ты можешь видеть его моими глазами. А сейчас просто смотри. Нам надо устроиться с дороги, а потом будем отвечать на твои вопросы.
Сергей
Наше прибытие на станцию чуть-чуть не закончилось трагически. Надо было предвидеть, что Бель – так Иннокентий предложил называть Бетельгейзе – может просто рвануться к нему навстречу. Что она, разумеется, и проделала сразу, как только почувствовала его присутствие. Антигравитит лишил её веса, только вот масса двух с лишним Солнц и соответствующая инерция никуда не делись. И размазала бы она нас вместе со станцией о внутреннюю поверхность базальтового планетоида даже не в тонкий блин, а в мономолекулярную фольгу. Да и то, ограничилась бы этим только потому, что планетоид бы раскололся.
