Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
– О… о платьях…
У мамы было много журналов. Их привозили из-за границы… и еще ленты, ткани и всякие мелочи, вроде духов и шпилек.
– Именно, о платьях. Деточка, как ты думаешь, сколько стоят мамины платья?
– Не знаю.
– Я знаю. Дорого. Нужно заплатить за ее журналы. За ткань. За отделку. Дать портнихе, а ныне портнихи вовсе потеряли стыд… Кроме платьев, есть еще туфли, сумочки, перчатки… косметика всяческая… духи и прочее… Все это твоя мамаша покупает на деньги твоего отца.
Танечка задумалась.
Она думала долго, как ей показалось, целую вечность, пока бабушка не добавила:
– Без этих денег, поверь, она не была бы такой уж красавицей…
Эта мысль засела в Танечкиной голове. Нет, она не мешала, просто существовала, и все, до тех пор, пока Танечка не подросла настолько, чтобы осознать: она-то далеко не красавица.
Пожалуй, первой на это обратила внимание именно мама.
– Девочка растет и меняется, – сказала она как-то, после очередного спектакля, на котором Танечке было дозволено присутствовать. – К сожалению, не в лучшую сторону. В ней слишком много от тебя.
– Не говори глупостей, – возразил отец, пожалуй, слишком резко.
В последнее время он сделался задумчив и раздражителен, причем раздражался на маму, чего прежде никогда себе не позволял.
Он стал звонить ей на работу. А еще однажды, когда мама вернулась с репетиции поздно, выговаривал ее…
– Ну почему глупости? – Мама отмахнулась от возражений, как делала всегда. – Это как раз и важно… Согласись, Танечке не быть красавицей.
– И что?
– Боже мой, Гарик, ну как ты не желаешь понять, женщина должна быть красивой!
– Кому должна?
Танечке показалось, что папин голос прозвучал как-то не так.
– Себе должна… Ай, опять ты со своими шуточками… Подумай сам, девочке уже двенадцать. Там и тринадцать… и шестнадцать будет… замуж надо выходить.
Сама мама вышла замуж в семнадцать, а Танечку родила в восемнадцать, чем и гордилась, повторяя, что после рождения ребенка не бросила карьеру…
– Успеется ей замуж.
– Не согласна. С хорошеньким личиком у нее было бы больше шансов… А она… обыкновенна.
Это прозвучало почти как приговор.
– Хотя, конечно, если поработать немного… Приодеть, причесать… волосы цветом оттенить…
– Нет, – жестко обрезал отец.
– Гарик!
– Послушай. – Теперь его голос звучал тихо, но почему-то страшно. Танечка даже отступила от розетки, через которую было так удобно подслушивать. Правда, тут же сообразила, что отец ее все равно не видит, а разговор уж больно интересный, и вновь к розетке прилипла. – Я терпел твои выходки, твои загулы, твои постоянные измены… Не делай невинные глаза, я обо всем знаю… или о многом… Мама была права, когда говорила, что нельзя с тобой связываться.
– Она просто меня невзлюбила.
– Было за что. Ты абсолютно безголовое, безответственное существо, напрочь лишенное морали…
– А у тебя ее избыток, – засмеялась мама. – Или, думаешь, я не знаю о твоей аспиранточке? Нашел серую мышку… Как раз то, что тебе надо.
– Алиса умна и интеллигентна…
– Алиса… даже не отрицаешь.
– И не собираюсь. Я подаю на развод.
– Что?! – Мама явно не ожидала подобного. – Что ты собираешься…
– Подаю на развод. Завтра. Давно следовало бы, но я все тянул, ради дочери… Она тебя боготворит, и мне не хотелось разрушать ее идеал.
– Что же изменилось? – Теперь мама шипела.
– Все изменилось. Алиса ждет ребенка. И я наконец хочу нормальную семью… что до Танечки…
– Я не отдам тебе свое дитя!
– Хорошо, – согласился отец. – Я буду платить алименты. Пока ей не исполнится восемнадцать. Но только алименты. Или же я могу выплатить тебе пять тысяч сразу, если ты не станешь претендовать на девочку…
– Еще чего, ты не разлучишь меня с дочерью!
– Прекрати. Здесь не сцена, и пафос лишний… Ты о дочери вспоминаешь хорошо, если раз в неделю… Бери деньги и уходи.
Наверное, он и вправду думал, что мама уйдет.
Она и ушла.
Громко, со скандалом, в курсе которого оказались все соседи. А бабушка слегла с гипертоническим кризом, у нее возраст и здоровье слабое. И бабушку было жаль, но себя еще жальче.
– Дорогая, я за тобой вернусь, – пообещала мама, поцеловав Танечку в щеку. – Только обустроюсь немного…
Обустраивалась она целый год.
За этот год многое в Танечкиной жизни переменилось. Был суд и мамины слезы. Были какие-то постановления, беседы со скучными людьми… и решение, что жить Танечка будет с мамой, только та не спешила Танечку забирать к себе.
Зато из дома исчезли все мамины фотографии, но появилась Алиса, тихая и скучная. Она ходила на цыпочках, разговаривала шепотом, вязала на спицах или читала.
И повторяла, что Танечке надо взяться за ум.
Такая девочка, а учится на тройки.
Как будто бы ей было дело, как Танечка учится!
На самом деле она вдруг поняла, что никому-то не нужна. Мама исчезла, папа был занят Алисой, а потом и ребенком ее, визгливым и надоедливым, с которым Танечке вменялось сидеть, как будто у нее других занятий нет. А Танечка сбегала из дома, а когда возвращалась, то вынуждена была выслушивать длиннющие нотации, что от папы, что от Алисы.
– Да я этого урода ненавижу! – воскликнула она однажды, когда вовсе стало невмоготу. – Из-за него ты маму бросил!
Дверью хлопнула.
Отец, который обычно был тих и Танечке не перечил, в любом ином случае оставил бы ее наедине с мыслями – сплошь недобрыми – сейчас вошел в Танечкину комнату.
И постучать не соизволил.
– Чего? – буркнула Танечка.
– Татьяна, по-моему, пришло время серьезно поговорить, – сказал он.
– Не хочу я разговаривать!
Танечка упала на кровать, отвернулась к стене.
– Что ж, тогда тебе придется меня выслушать. – Отец, против ожиданий, не смутился и не смешался. Напротив, он заговорил жестко. – Твое поведение непозволительно. Ты потеряла всякие рамки. Уходишь из дому без спроса. Прогуливаешь школу. Хамишь Алисе.
– И что?
– И то, что ты, кажется, забываешь, кто в доме хозяин.
Он про себя, что ли? Танечка фыркнула. Папаша у нее размазня. Она уже это поняла. Из него сначала мама веревки вила, теперь вот Алиска, хотя не понятно тоже, потому как Алиска страшненькая, после родов вообще растолстела… Жуть.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
