Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
— Да, я слушаю. Уже подъезжаю.
— Ты что так задержался? Небось, опять убийство?
— Да.
— Ты так спокойно говоришь, будто они у тебя каждый день!
— Почти…
— Не перебивай меня! Неужели сложно позвонить? Я же волнуюсь. Сколько раз…
Связь пропала. Теперь надо было дождаться, когда в углу экрана рядом с антенной вырастет палочка, перезвонить, выслушать те же самые претензии, опять вылететь из зоны доступа. Выйти из метро, снова набрать жену, ознакомиться с известным наизусть набором претензий.
Поздно приходишь с работы.
Тебя могут убить.
Я волнуюсь.
Почему ты не позвонил, что будешь поздно?
Неужели нельзя приходить раньше?
И снова по кругу, по кругу, по кругу… Обычно, подходя к подъезду, Дмитрий отнимал от уха трубку и, подняв глаза, смотрел на желтый квадрат — пятый этаж, окно кухни, крайнее справа. Прислушивался — за голосом жены слышалось шипение. Наверняка, что-то жарит. На той самой кухне. Где через пять минут повторит в лицо мужу уже сказанное по телефону. И добавит то, что забыла. В последнее время Диме казалось, что стоит взять еще одну ставку на работе. И ночевать — там же. Потому что он уже не раз и не два ловил себя на мысли, что боится возвращаться домой, где не ждало ничего, кроме упреков, ссор или напряженного молчания.
Телефон завопил, едва Дмитрий вышел из метро. Сердце болезненно сжалось — что еще ей надо? Он ведь успел перезвонить еще со станции…
Но это наконец-то оказался Михаил.
— Алексея Стеклова привозили в седьмую больницу. Оба раза его отправляли обратно через несколько дней. Оба раза у его матери запрашивали согласие на анализы — платные, естественно — она отказала. Так что… Там же постоянная нехватка мест, сам знаешь.
— Дорогие анализы, не узнавал?
— Да не очень, в сумме тысяч семь-восемь.
Недорого за возможность вылечить сына. Если, конечно, сына хочется вылечить.
— Миш, напомни, где она работает?
Из трубки послышалось шуршание бумаг.
— Сто восьмая дежурная аптека. Это около Семеновской.
— Телефон скинь и топай домой. Завтра разберемся.
Он дождался сообщения и набрал телефон аптеки. Представился.
— У вас работает Мария Стеклова… — начал он. — Вот как, вы уже знаете?.. Да, именно поэтому… Скажите, вы не регистрируете, какие именно медикаменты покупают ваши сотрудники?.. Можете определить по скидкам? Замечательно! В ближайшие, скажем, полгода ничего необычного не покупалось?.. Как-как, еще раз? По слогам, если можно… А что это? Регулярно покупает, говорите? Интересно… Спасибо большое! До свидания!
Он сунул телефон в карман.
Над ним, ощетинившись десятками окон, возвышался дом. Его дом. Он стоял, насмехаясь, ожидая, когда человечек войдет в него, ибо другого выбора нет.
— Ме-ка-ми-ла-мин, — прошептал Дмитрий, словно заклинание, и шагнул в зияющую дыру подъезда.
Седовласый сухопарый доктор, которого следующим утром навестил следователь, держался уверенно, но немного настороженно. Узловатые стариковские пальцы чуть подрагивали, перебирая документы из архива. Голос через каждые несколько фраз срывался на дребезжание, как будто доктор был механической игрушкой, которую не до конца завели. Или начали ломать, но не доломали. Бред какой-то. Дмитрий отмахнулся от назойливого образа и заставил себя внимательнее прислушиваться к словам собеседника.
— Бесплатная диагностика не всеобъемлюща, — тем временем объяснял доктор. — Все ее методы мы исчерпали, а от платных тестов Стеклова отказалась.
— Скажите, а что такое мекамиламин? — спросил вдруг Дмитрий.
— Ганглиоблокатор. Применяется при гипертонии.
— Его передозировка может привести к параличу?
— Это возможно, — кивнул врач.
— Платные тесты, которые вы предлагали Стекловой, могли выявить наличие этого вещества в организме?
— Тесты могут почти все, — улыбнулся доктор. — Вопрос в том, какие из них выбрать. Учитывая тот факт, что позвоночник пациента был в порядке, пожалуй, мы бы раньше или позже проверили его на подавляющие ЦНС вещества. Однако, если это была передозировка мекамиламина, пациент должен был вылечиться сам собой.
— Почему? — удивился Дмитрий.
— Через несколько дней — скажем, неделю — вещество выйдет из организма, и паралич пройдет.
— А, предположим, если он не проходит, что тогда?
— Тогда причина в другом. Разве что уровень мекамиламина в крови искусственно поддерживается на постоянном уровне.
На постоянном уровне.
Если постоянно играть на балконе, рано или поздно собачка упадет.
Рано или поздно собачку упадут.
Трам-пам-пам.
— Вот как, — сказал Дмитрий. — Вы мне очень помогли.
— Тут полный ужас, — Миша и раньше славился умением начинать разговор без приветствия, но тут уж зашел, так зашел. В тему последних дней, ничего не скажешь.
— Где?
— Приезжай, тебе же все равно надо к Стекловой, в соседний дом. Зайдешь?
— Хорошо.
В вагон набилась толпа, Диму сдавили и приперли боком к стеклу — ни повернуться, ни даже положить телефон обратно в карман. Так и пришлось ехать, с неуклюже вывернутым локтем, держа сотовый перед собой, а другой рукой придерживая рюкзак. Потом народ ломанулся к выходу, и тяжелый, очень тяжелый мужик в желтом шарфе со всего маху, основательно наступил следователю на ногу. Тот зашипел, выругался и толкнул «обидчика» в спину — мол, нечего тут стоять.
Человек обернулся.
— Из-извините, — поперхнулся Дмитрий и отшатнулся.
Это был давешний псих с бегающими глазами. Точнее, уже без глаз. Его голову опоясывала марлевая повязка с проступающими пятнами крови. В руках подрагивала палка — с какими обычно ходят слепые — мужик неуклюже шарил ей по полу. Но на лице вместо растерянности, с которой больные обычно приноравливаются к новым условиям бытия в этом мире, читалась безмятежность. Счастливая безмятежность.
Дежа вю — они снова одновременно вышли на «Боровицкой», и слепой двинулся к эскалатору, подняв руки перед собой. Он наталкивался на встречных, тряс головой, извинялся, спотыкался… Но все же двигался гораздо увереннее, чем несколько дней назад. Ни следа паники. Дмитрий с минуту смотрел ему вслед, потом махнул рукой и пересел на голубую ветку.
— Дом-то на снос предназначен. Коммуникации готовились отключать, ходили по квартирам, проверяли — все ли съехали. А здесь никто не открывал. Квартира съемная оказалась. Нашли хозяйку, приехали с ордером. Ну и…
Забившись в угол дивана, кусая себя за запястье, рыдала девушка. Широко открывала рот, как рыба, вытащенная на сушу, затравленно поглядывала на врачей и Михаила, который заканчивал составлять протокол. Спутанные волосы, прическа — «взрыв на макаронной фабрике», как говорили в детстве, синевато-бледная кожа, круги под глазами. Девушка была похожа на привидение. Не очень опрятное привидение, если судить по несвежей футболке и бесформенным треникам.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
