В середине лета неожиданно пришло письмо от Каналова.
«У нас организовались командирские классы. Ты у нас подготовленный водолаз, тем более занимаешь сейчас офицерскую должность. Если ты не против, то я тебя туда запишу, тем более что здесь полно работы по твоей основной специальности».
— Я на все согласен! — на следующий день телеграфировал Федоров, через день отправив «БМВ» с коляской медленной скоростью к себе домой, благо на товарной железнодорожной станции появились нормальные знакомые, которые за тридцать минут оформили документы на перевозку мотоциклета с коляской и помогли с отгрузкой и отправкой.
Мотоцикл зашили досками, переложили внутри старыми ватными одеялами и отправили в далекое путешествие.
Вечером на тренировке по карате Хе Усияма отвел Федорова в сторону.
— Ты скоро нас покинешь. Помни все, чему я тебя обучал! Ты за короткое время стал настоящим каратекой! — прошептал китаец, сунув в руки Федорова черный пояс и тяжелые металлические нунчаки весом никак не меньше полутора килограммов.
— Я еще ничего не решил. Я же военный человек, тем более старшинского и даже не командного состава, — развел руками Федоров, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.
— Сейчас тебе надо быть вдвойне осторожным. У тебя есть враги совсем рядом. Ты все равно сильнее не только одного, но троих обычных людей, даже вооруженных холодным оружием! — уважительно сказал Усияма, хлопнув Федорова по левому плечу, что было совсем не свойственно всегда сдержанному китайцу.
«Не троих, а четверых бандитов, и вооруженных огнестрельным оружием!» — горделиво вспомнил Федоров, усаживаясь на мотоциклетку советского производства.
И только Федоров толкнул подножку кик-стартера и мотор первый раз чихнул, как перед рулем возник Соколов.
— Подвези, моряк, до морпорта! — попросил капитан третьего ранга, сразу усаживаясь на заднее сиденье.
— Слушаюсь! — мотнул головой Федоров, плавно трогаясь с места.
Едва Федоров выехал с площади, как последовал сильный толчок в левое плечо и голос каптри предупредил:
— Сейчас второй поворот налево, и возле кафе останови.
— Как прикажете, сенсей! — непонятно почему, так ответил Федоров, прибавляя скорость.
Возле ярко освещенных открытых дверей мотоциклет остановился.
— Теперь вперед и с песней! — снова приказал Соколов, быстро спрыгивая с заднего сиденья.
Федоров выключил двигатель, слез с мотоциклета и, подкатив к кирпичной стене, прислонил к ней.
На улице стояло три деревянных круглых столика, а около каждого имелось по три металлических стула с высокими спинками и матерчатой обивкой сидений. Нетерпеливо мотнув головой, Соколов быстро пошел вперед и уселся за стол, приглашая Федорова устроиться рядом.
— Мне нравится с тобой работать, старшина, но всему есть предел! Тобой заинтересовался Особый отдел, так как на тебя пришли целых три телеги, — проговорил Соколов, кладя перед только что усевшимся на стул Федоровым три листка в клеточку, написанные одинаковым почерком. Федоров схватил первый листок и поднес к глазам. Как раз в этот момент вышла девушка в белом передничке и спросила:
— Вам как обычно?
— Да. Только вдвойне! — приказал Соколов, нетерпеливо качнув кистью правой руки.
Девушка круто развернулась на месте и убежала внутрь кафе.
«Начальнику особого отдела капитану третьего ранга товарищу Павловскому В.М.
Довожу до вашего сведения, что старшина водолазов Федоров постоянно нарушает дисциплину, имеет два мотоциклета, на которых ездит попеременно и соблазняет школьниц. А также занимается английским языком с военврачом второго ранга Каналовым, который прикрывает его, отпуская по каким-то темным делам во Владивосток каждый вечер».
Подписи под заявлением не было.
— Вторая и третья анонимки написаны тем же почерком, что и первая, и слово в слово повторяют первую! — брезгливо и недоуменно сказал Федоров, отодвигая листки от себя.
— Тебе надо срочно уезжать из части. И лучше всего это сделать сейчас! — жестко сказал каптри, вынимая из кармана белый конверт.
Федоров недоуменно открыл конверт, в котором лежали его красноармейская книжка, командировочное удостоверение и воинское требование на билет до Севастополя.
— Но у меня же куча дел в команде! На двух подводных лодках три инструктора работают в бухте Прохладная! Их надо подстраховать! Они совсем зеленые! — попробовал поторговаться Федоров.
— Скоро на ЧФ будут проводить точно такие же учения, как и у нас. У меня приятель командир ПЛ, и ему нужно обязательно натренировать команду на все сто! Я сделал тебе вызов и подсуетился насчет документов! — пояснил каптри, протягивая еще один толстый конверт.
— А тут что? — поинтересовался Федоров, открывая второй конверт, доверху набитый денежными купюрами.
— Остаток денег из твоего схрона. Я куртку себе возьму? — поинтересовался Соколов, придвигая к себе тарелку с огромным куском мяса.
Точно такая же стояла напротив Федорова.
— Конечно. Всегда пожалуйста! — согласился Федоров, действуя по примеру каптри ножом и вилкой.
— Но экипаж Малышева должен выполнить упражнение на «пять»! — поставил условие каптри, отправляя в рот приличный кусок мяса.
— Когда я должен отправляться? — спросил Федоров.
— Через два часа отправляется поезд Владивосток — Москва, в восьмом вагоне на двадцать втором месте тебе и постелет прекрасная проводница, — озвучил дальнейший маршрут Соколов, отправляя в рот последний кусок сочного мяса.
«Хорошо, что я положил деньги на номерной счет, а не на сберкнижку!» — похвалил себя Федоров, пошевелив пальцами правой ноги, где в носке был спрятан клочок бумаги, где был на всякий случай записан номер номерного счета и номер сберкассы.
Делая вид, что очень увлечен поеданием мяса, Федоров украдкой посмотрел по сторонам и обнаружил в ста пятидесяти метрах от кафе черную «Эмку».
«Как же мне себя вести, чтобы не угодить в кутузку? Меня каптри к чему-то подталкивает, и я не могу понять, в каком направлении! Что же мне делать?» — лихорадочно размышлял Федоров, медленно вытирая соус кусочком хлеба.
У «Эмки» неожиданно захлопали двери, и оттуда вышли пять коренастых мужиков и целенаправленно, но не торопясь, направились к кафе.
— Давай, старшина, в темпе сваливать! — неожиданно предложил Соколов, незаметно кладя на стол деньги.
— Слушаюсь! — шепотом согласился Федоров, сползая на пол.
Не обращая внимания на грязный пол, Федоров ползком направился к мотоциклетке, не забыв кинуть взгляд назад. Каптри на месте за столом не было видно.
Пользуясь тем, что тротуар был не освещен, Федоров ползком добрался до мотоциклета, и только взявшись за руль своего транспортного средства, обнаружил, что мало того, что форма приобрела весьма грязный вид, на обоих коленях появились рваные дырки.
