Я как раз заканчивала приготовления к ланчу, когда на кухню вошел гвардеец и выкрикнул мое новое имя. В последний раз такое случилось, когда Америка лежала, истекая кровью. И я, естественно, насторожилась. Более того, рядом с гвардейцем я увидела мокрого от пота после садовых работ Картера.
– Ты, случайно, не знаешь, в чем дело? – шепотом спросила я Картера, пока мы поднимались за гвардейцем по лестнице.
– Понятия не имею. Мы вроде ни в чем не провинились. Но, честно говоря, меня несколько сбивает с толку то, что за нами прислали гвардейца.
Я взяла Картера за руку, мое обручальное кольцо прокрутилось, узелок на веревке стал тонкой преградой между нашими сплетенными пальцами.
Гвардеец провел нас в Тронный зал, которым обычно пользовались только для приема почетных гостей или специальных церемоний. Максон, с короной на голове, сидел на троне. Король. Мудрый правитель королевства. У меня сразу потеплело на душе, когда я увидела по его правую руку, на троне поменьше, Америку. Правда, пока без короны – корону наденут ей на голову в день бракосочетания, – но ее волосы украшал ослепительно сияющий гребень, да и вообще вид у нее был вполне царственный.
За столом, несколько поодаль, расположилась группа советников. Они просматривали бумаги и что-то быстро строчили.
Вслед за гвардейцем мы с Картером прошли по голубому ковру в центр зала. Гвардеец остановился перед троном, поклонился Максону и отошел в сторону, оставив нас с Картером перед новым королем.
Картер поспешно склонил голову:
– Ваше величество.
Я присела в реверансе.
– Картер и Марли Вудворк, – улыбаясь, начал король. Когда я услышала свое настоящее имя и фамилию по мужу, у меня от счастья едва не случился разрыв сердца. – Учитывая ваши заслуги перед короной, я, ваш король, беру на себя смелость снять с вас все предыдущие обвинения и отменить наказание.
Мы с Картером удивленно переглянулись. Что бы это могло значить?
– Конечно, телесное наказание – дело прошлого и тут уже ничего изменить нельзя, а вот остальные пункты приговора – можно. Если не ошибаюсь, вас обоих низвели до Восьмерок, да?
Было немного странно слышать подобные обороты речи, но, наверное, так положено по протоколу. За нас обоих ответил Картер:
– Да, ваше величество.
– И если я опять же не ошибаюсь, последние два месяца вы оба живете во дворце и выполняете работу Шестерок, да?
– Да, ваше величество.
– И это правда, что вы, миссис Вудворк, оказали услугу будущей королеве, когда она была нездорова?
Я улыбнулась Америке:
– Да, ваше величество.
– А правда ли то, что вы, мистер Вудворк, любили и лелеяли миссис Вудворк, которая в свое время была Элитой, а следовательно, бесценной дочерью Иллеа, давая ей все самое лучшее, что вы могли позволить себе с учетом ваших стесненных обстоятельств?
Картер потупился. Он пытался найти ответ на вопрос, достаточно ли он сделал для меня.
Тогда я снова вышла вперед:
– Да, ваше величество!
Я заметила, что мой любезный муж едва сдерживает слезы. Именно он в свое время говорил мне, что та убогая жизнь, которую мы ведем, это не навсегда, именно он ободрял меня, когда дни тянулись особенно долго. Неужели он еще может сомневаться, что сделал для меня не все, что было в его силах?
– В ознаменование ваших заслуг я, король Максон Шрив, отменяю вашу кастовую принадлежность. Отныне вы больше не Восьмерки. Картер и Марли Вудворк, вы первые жители Иллеа, не принадлежащие больше ни к одной касте.
Я удивленно прищурилась:
– Ваше величество, а как прикажете понимать, что мы не принадлежим ни к одной касте?
– Буквально. Вы свободны в вашем выборе. Во-первых, вы должны решить, желаете ли вы и дальше называть дворец своим домом. А во-вторых, вы должны сказать мне, какую профессию хотели бы выбрать. Но в любом случае мы с моей невестой будем счастливы предложить вам свой кров и всемерную поддержку. Однако вы не будете принадлежать к какой-либо касте. А просто-напросто останетесь самими собой.
Я ошарашенно повернулась к Картеру.
– Ну что скажешь? – спросил он.
– Мы обязаны королю по гроб жизни.
– Согласен. – Картер взял себя в руки и повернулся к Максону. – Ваше величество, моя жена и я почтем за счастье остаться в этом доме, чтобы служить вам верой и правдой. Не буду говорить за нее, но лично мне нравится моя работа смотрителя паркового хозяйства. Я рад трудиться на свежем воздухе и буду делать свое дело, покуда хватит сил. Если откроется какая-нибудь более престижная вакансия, буду счастлив оказаться в числе претендентов, но, так или иначе, я всем доволен.
– Очень хорошо, – кивнул Максон. – А что скажете вы, миссис Вудворк?
Я бросила взгляд на Америку:
– Если королева согласится, мне бы хотелось стать одной из ее придворных дам.
Америка, буквально подскочив на месте, прижала руки к сердцу.
Максон посмотрел на нее влюбленными глазами.
– Что ж, она об этом мечтает. – Он прочистил горло, выпрямился и обратился к сидевшим за столом советникам: – Значит, так и запишем. Картер и Марли Вудворк прощены за совершенное ими преступление и теперь будут жить под покровительством короля во дворце. Следует также отметить, что у них не имеется касты и они не подлежат сегрегации по данному признаку.
– Занесено в протокол! – провозгласил один из советников.
Закончив свою речь, Максон встал с трона и снял корону, а Америка бросилась ко мне с распростертыми объятиями.
– Я надеялась, что ты останешься! – пропела она. – Без тебя мне здесь точно не справиться!
– Ты что, издеваешься надо мной? Разве это не мне повезло прислуживать королеве?!
Тем временем к нам присоединился Максон. Он обменялся с Картером крепким рукопожатием.
– А ты уверен насчет смотрителя паркового хозяйства? Ты хоть завтра можешь снова вернуться в мою гвардию, а при желании – даже стать советником.
– Уверен. Раньше мне как-то не приходило в голову заняться подобной работой. У меня всегда руки были на месте, и теперь я вполне счастлив.
– Отлично! – сказал Максон. – Если передумаешь, только дай знать.
Картер кивнул и обнял меня.
– Ой! – Америка бегом вернулась к трону. – Чуть не забыла!
Схватив какую-то маленькую коробочку, она, сияя как начищенный медный грош, вернулась к нам.
– А что это такое? – полюбопытствовала я.
Америка победно улыбнулась Максону:
– Я ведь торжественно обещала, что буду на вашей свадьбе, и, вот пожалуйста, нарушила обещание. Но лучше поздно, чем никогда. Поэтому я подумала: не мешало бы сделать вам небольшой подарок.
