— Однажды они уже убили меня! — кричала Кэтрин. — Теперь они хотят убить меня снова!
— Ты лжешь, мерзкая девчонка! — гневно воскликнула женщина.
Хватка скелетов ослабла, и Леа со слабым криком упала на колени, жадно ловя ртом воздух.
— Ты мерзкая лгунья! — повторила женщина. — Это ты убила нас и заперла в этой комнате. Думала, что навсегда. Но мы все эти долгие годы поджидали тебя. Мы поклялись, что не успокоимся, пока не остановим творимое тобой зло.
Глаза Кэтрин загорелись еще ярче прежнего, и она, откинув голову назад, презрительно рассмеялась. Но ее смех оборвался, когда черные фигуры, стуча костями, бросились к ней.
Они закружились вокруг нее; черные одежды развивались, запах гниющей плоти становился невыносим, кости отваливались от скелетов и со стуком падали на пол.
Парализованная ужасом Леа видела, как мертвецы все ближе и ближе приближаются к Кэтрин в этом адском хороводе, заключая ее в смертельные объятия.
— Помоги! Пожалуйста, помоги мне! — отчаянно закричала Кэтрин, пытаясь протянуть руку к Леа.
Но костлявая рука перехватила тонкую, белую руку Кэтрин.
Крик ужаса одновременно вырвался у Леа и Кэтрин.
Леа закрыла глаза и зажала уши. Но ее все равно настиг последний крик Кэтрин — вой зверя, попавшего в смертельную западню.
Когда все стихло, Леа открыла глаза. Она видела, как три фигуры исчезли в яркой вспышке пламени которое постепенно погасло, оставив в воздухе удушливый запах серы.
Всхлипывая, Леа смотрела, как тяжелый, желтый дым поднимается к потолку.
Все перед глазами стало красным, и Леа провалилась в темноту.
Глава 26
Когда Леа открыла глаза, ее взгляд уперся во что-то белое.
«Наверно, я в раю», — подумала она.
Прошло какое-то время, прежде чем девушка поняла, что смотрит в потолок. Над ней склонилось лицо мамы.
— Леа, ты проснулась?
В маминых глазах стояли слезы, подбородок дрожал. Она испуганно смотрела на дочку.
— Ты проснулась? — повторила она. Где-то рядом послышался голос отца:
— Подожди с расспросами, дай ей прийти в себя.
— Я жива? — неуверенно спросила Леа. Она чувствовала ужасную слабость.
— Ну конечно, жива, дорогая, — ответила мама, вытирая рукой слезы.
Леа слегка повернула голову и увидела, что находится в незнакомой комнате.
— Где я?
— В больнице, дорогая, — ответил отец, подходя к постели. — Ты была очень больна, Леа.
— Больна?
— У тебя была очень высокая температура, — сказала миссис Кэрсон дрожащим голосом.
— Как давно я здесь? — спросила Леа, закрывая глаза.
Свет, отражавшийся от белого потолка, был для нее слишком ярким.
— Почти неделю, — осторожно сказал отец и быстро добавил: — Но теперь с тобой все в порядке.
— Так это был лишь сон? — спросила Леа, поворачивая голову и чувствуя, как в висках пульсирует кровь.
— Сон? — в замешательстве переспросила миссис Кэрсон.
— Тебя мучили кошмары? — спросил отец. — При высокой температуре иногда бывают сны, очень похожие на реальность. Лихорадка часто сопровождается кошмарами.
— Так это все лихорадка?
Леа попыталась приподняться, но тело не слушалось ее, и она со стоном упала на подушку.
— Ты поправишься, — сказал мистер Кэрсон. — Просто ты сейчас слишком слаба, поскольку целую неделю пролежала в постели.
— Скоро мы перевезем тебя домой, — добавила миссис Кэрсон. — А Дин обещала помочь тебе с пропущенными уроками, так что ты быстро нагонишь одноклассников.
— Дин молодец. Хотя я не рвусь немедленно приступить к учебе, — пробормотала Леа.
— Похоже, ты приходишь в норму, — рассмеялся мистер Кэрсон.
— Кстати, — добавила мама, — каждый день звонит один парень, справляется о тебе. Дон Джекобс. Он очень волнуется за тебя.
Леа слабо улыбнулась. Мысли путались в голове.
Не могу поверить, что это был лишь сон, — прошептала она, засыпая.
Три дни спустя, когда Леа была уже дома, ее первой мыслью было подняться на чердак и осмотреть тинную комнату. Но родители запретили ей подниматься на чердак. Они все еще беспокоились за ее здоровье, и у нее не было никакой возможности ускользнуть незамеченной.
В конце концов, ее терпение истощилось. Проснувшись рано утром в субботу, когда родители еще спали, она накинула халат и тихо прокралась на чердак.
Бледный рассвет пробивался через круглое чердачное окно. Под ногами привычно скрипели половицы.
Конечно же, дверь комнаты была заперта и заколочена досками.
«Всего лишь сон», — подумала Леа.
Она постояла, стараясь разобраться в своих чувствах. Трудно сказать, испытывала ли она облегчение или разочарование.
Чувствуя себя все еще слабой, Леа поспешила вниз, в свою комнату.
Проходя мимо гардероба, она взглянула на себя в зеркало.
— Мне непременно надо подстричься, — сказала она вслух. — Я похожа на нечесаную болонку.
Какой-то предмет на полу привлек ее внимание.
Леа наклонилась и дрожащей рукой подняла черную ленточку.
Она сразу узнала ее.
Это черная бархатная ленточка стягивала волосы Кэтрин.
Леа судорожно зажала ее в руке.
Значит, весь этот ужас не сон? Все было наяву.
Глядя на черную ленточку, Леа ощутила новый приступ страха.
Марси, бедная Марси…
Она стала последней жертвой Кэтрин. И Леа причастна к этому.
Ее охватили печаль и раскаяние.
«Расскажет ли она кому-нибудь, откуда взялась это ленточка? Нет», — решила она. — Тайна комнаты наверху должна так и остаться тайной. Еще одна тайна на Фиар-стрит, улице ужасов.
Леа спрятала ленточку и пошла вниз завтракать.
