Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Это лишь то, что лежит на поверхности и что пренебрежительно можно, конечно, назвать «дешевым популизмом». Но власть вряд ли помышляет внедрять что-либо подобное на практике. И это, как ни парадоксально, не является свидетельством ее политических суицидальных наклонностей. Совсем наоборот. Чистая прагматика и трезвая оценка потенциальной эффективности возможных результатов.
Ведь что станет первым и самым очевидным результатом политики реального (а не на словах) наступления на «барство», на возмутительные, казалось бы, на фоне нарастающего кризиса привилегии номенклатуры? Резкое падение политической лояльности этой самой номенклатуры, рост фронды на всех ее этажах.
С другой стороны, такой популизм, скорее всего, не приведет ни к какой дополнительной мобилизации и консолидации «ширнармасс» вокруг правящего режима. Проиграв в одном, власть ничего не выиграет в другом.
Народ, конечно, привычно ворчит, простаивая в пробках из-за проезда очередного кортежа, возмущается «на кухнях», наблюдая беспардонное чванство и воровство какого-нибудь губернатора, нагнувшего под себя и своих близких весь региональный бизнес. В качестве проявления максимально возможного «вольтерьянства» может даже перепостить очередное разоблачение Навального насчет очередного «шубохранилища». Но и только! Никто не бунтует, публично и массово не возмущается по этому поводу, не выходит на улицы губернских столиц с лозунгами «Довольно! Вон проворовавшихся!». Как говорится, «пипл хавает». По ряду причин.
Коррупция верхов, начальственное чванство и барство, вопиющая в иных случаях социальная несправедливость и бросающееся в глаза неравенство перед законом (при том что почему-то считается, что запрос на социальную справедливость в нашем обществе сильнее, чем даже запрос на свободы) – все это воспринимается как вековая данность русского бытия. Тут всегда так было, есть и будет.
С другой стороны, моральное состояние и низов таково, что, появись возможность «дорваться до корыта», слишком многие своего не упустят и будут вести себя ровно так же.
Да и на уровне нынешней, с позволения сказать, оппозиции то и дело всплывают примеры мелкого и крупного «крысятничества» – там, где это возможно. А они ведь далеки от власти. Оставим даже в стороне вопрос, может ли бывший «гринмейлер» превратиться вдруг в беззаветного борца с коррупцией и стоит ли верить в такие чудесные превращения. В этом смысле низы современного российского общества прогнили ничуть не меньше, чем верхи.
И почему, спрашивается, режим должен пускаться в опасные политические эксперименты, рискуя потерять лояльность номенклатуры, если адекватной замены ей на низовом уровне он не сыщет? Особенно когда речь идет о силовиках, потому что лучше опираться на «опричников», чем на «холопов».
Не плодить же своими руками каких-нибудь хунвейбинов, которые рано или поздно могут выйти из-под контроля и устроить на всей территории России такую «русскую весну», по сравнению с которой даже война в Донбассе покажется невинной шалостью (кстати, приглядитесь к «социально-политическим воззрениям», с позволения сказать, тамошних полевых командиров и более высоких начальников – та еще горючая смесь).
Если наверху существует глубоко укоренившееся представление о том, что наш народ лучше без нужды не будить, а то мало не покажется, это вовсе не значит, что у такого представления нет под собой никаких объективных оснований.
Играя в квазидемократию (не путать с сознательным строительством демократических институтов под просвещенным руководством ответственной правящей элиты), можно доиграться до известного своей амбивалентностью русского бунта. Уроки «горбачевщины» стоят перед нынешним правящим классом как живые, тогда ведь, считается, именно что доигрались в демократию.
Всерьез политика системной борьбы с коррупцией на уровне организованного общественного движения (а не кухонных сплетен и причитаний) нынешним российским обществом не востребована. А раз так, властям можно не суетиться и не впадать в «дешевый популизм», достаточно ограничиться «словесными интервенциями», барствуя и дальше.
Кто-то скажет: но так не может быть вечно, ведь рано или поздно, особенно на фоне нарастающих экономических и социальных проблем, тлеющее «кухонное» возмущение может вылиться на улицы. Вот когда выльется (и если!), тогда и посмотрим.
В истории многих стран (даже подавляющего большинства) действует знакомый нам принцип: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Работать на опережение, угадывать тенденции и угрозы будущего, пытаясь их предотвратить, заниматься сознательным выстраиванием государственных институтов, балансирующих друг друга (да-да, та самая система сдержек и противовесов), – это удел каких-нибудь масонов, они же «отцы-основатели».
Мы же творим свой путь. Как сформулировал классик, с одной стороны, тьма власти, с другой – власть тьмы. А как между ними проскочить, пока никто не знает.
2015 г.
Близорукость госбюрократии
Годовщину победы «майдана», он же – «революция достоинства», он же – «госпереворот», российские федеральные телеканалы отметили крикливыми ток-шоу, в Москве прошел многотысячный «антимайдан». Оно и понятно. Этот «праздник» теперь с нами надолго. То, что в российском информпространстве будет «сплошная Украина», было ясно уже год назад. Что изменилось?
Драматические изменения произошли у «виновника торжества», в украинском обществе. Оно стало в целом более враждебно настроено к России и более консолидировано по отношению к лозунгам «майдана».
Взять идею так называемой евроинтеграции, из-за которой, считается, разгорелся весь сыр-бор. Но именно она ни на момент начала «майдана», ни на момент его победы не имела поддержки абсолютного большинства населения Украины. То есть «майдан» как «европейский выбор» если и был революцией, то меньшинства. И не будь на месте президента тогда столь зарвавшийся, к тому же неумный, вор, как Янукович, никакой революции бы не было. Это он и его подельники довели людей до ручки. В том есть вина и тех, кто творил украинскую политику из Москвы, сделав ставку на этого человека.
В частности, я и сейчас полагаю, что нельзя было давать Януковичу сажать Тимошенко, она была бы для него серьезной сдерживающей силой, с ней Москве тогда (!) можно было договориться.
За провал украинской политики теперь идет расплата войной в Донбассе.
Что касается Крыма, то его присоединение, вопреки тому, что сейчас говорят о «давних планах» и висевших якобы в Кремле картах, было импровизацией, совершенной от досады на то, что разрешение украинского кризиса по нашему сценарию не удалось осуществить, дождавшись окончания сочинской Олимпиады, – нас опередили на пару дней. Напомню: первоначальная формулировка крымского референдума ни независимости, ни тем более вхождения в состав России не предусматривала.
В начале прошлого года «майдан» (как форму возмущения действиями зарвавшихся властей) поддерживало 49 % населения Украины, 45 % были настроены к нему негативно (данные украинского Фонда демократических инициатив и киевского Международного института социологии). При этом лишь немногим более трети граждан верили в способность оппозиции наладить дела в стране.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
