Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Я влюбляюсь в мужчин одного типа, – объясняла она своим низким голосом, – в мрачных талантливых подвижников с миссией. Со служением идее. Вам понятно, что такое миссия?
Обращение было адресовано всем, но взглянула при этом Шверник только на Мотю. Пунцовая Мотя сидела на лавочке, хрустя фисташками, и была похожа на гладкого счастливого тюленя.
– Миссия-то… Это вроде как дело, верно?
– Да! Мужчина без дела – пустышка! Он не способен меня увлечь.
Белла эффектным движением откинула волосы со лба.
Роковая женщина, с восторгом думала Маша. Юдифь! Саломея, черт возьми! И как играет, как входит в роль. Где она трудится, интересно, – уж не в театре ли? Ей бы пошла сцена.
– Он должен меня презирать! – пламенными очами Белла обвела всех, сидящих вокруг. – Отвергать! Лишь через отвержение прихожу я к любви!
– Куклачев, подай бутылочку, – попросила Коваль.
Еще накануне это обращение не застало бы Машу врасплох. Но сейчас, когда все шло так чудесно, она почти уверилась в том, что ее подозрения были напрасны. Японский воин стащил с себя доспехи и сунул меч в ножны.
Секундная заминка – и Маша протянула Кувалде бутылку с белым вином, сделав вид, что не заметила обращения. Но настроение у нее начало портиться.
– Я приходила к нему нагой, как Маргарита! – делилась Шверник, сверкая черными очами.
– Прямо по улице нагишом шла? – удивилась Коваль.
– Летела, – поправила ее Савушкина. – По пути разбивая окна в чужих квартирах.
– Хулиганство! – осудила Коваль.
– Это метафора! Разумеется, я была одета! Но душа моя была обнажена, как… как…
Белла запнулась, подбирая слова.
– Как меч самурая, – пришла на помощь Маша.
– Как стриптизер на шесте, – одновременно с ней предложила Сова.
– Как задница в бане! – обрадовалась Кувалда.
Белла снисходительным движением левой брови поблагодарила Машу, а презрительным движением правой уничтожила Сову с Кувалдой. Во всяком случае, так было задумано. Практика несколько разошлась с намерениями, и несколько секунд женщины с легкой оторопью наблюдали, как черные брови Циркуля расползаются в разные стороны. Когда Белла уравновесила свое лицо, все вздохнули с облегчением.
Пытаясь вспомнить, не упоминал ли кто-нибудь о профессии Шверник, Маша на некоторое время ушла в себя. А когда вернулась, Белла уже учила остальных, как надо правильно жить.
– Чтоб звездами сыпалась кровь человечья! – пылко выкрикивала она, рубя воздух ладонью. – Чтоб выстрелом рваться вселенной навстречу!
– А можно без выстрелов? – спросила Мотя, словно проснувшись. – Можно я буду мирный атом?
Белла поперхнулась на полуслове. Взгляд сфокусировался на толстухе, и блеснула в нем такая злоба, что изумленная Маша решила – померещилось. Губанова, конечно, не вовремя влезла со своим мирным атомом, перебив романтический настрой. Но не настолько же!
Однако Шверник скривила губы и жестко отрезала:
– Ты не атом! Ты амеба!
«Ой-ей, – мысленно ахнула Маша. – Это что такое?»
Вопреки ее ожиданиям, Мотя нисколько не обиделась.
– А что, неплохо было бы размножаться делением, – задумчиво сказала она. – А то рожаешь, рожаешь…
– «Рожаешь, рожаешь», – передразнила Белла противным голосом. – Вот именно. Плодишься как кошка!
Мотя и на этот раз не возмутилась.
– Кошкой тоже быть неплохо.
Она улыбнулась, надеясь погасить конфликт. Никто не мог бы сделать это мягче и безобиднее.
Но Шверник рассмеялась, показав крупные желтые зубы, и Маша поняла, что огонь давно уже не тлеет, а вовсю полыхает.
– Кошкой – да, – промурлыкала Белла. – Но не бегемотихой же.
Любая гадость, сказанная мягко, производит куда более сильное воздействие, чем откровенная грубость. Белла улыбалась. Белла снова была мила. Белла, казалось, простила Моте ее неуместную реплику.
И тем сильнее оказался эффект от ее оскорбления.
Мотя открыла рот, закрыла и испуганно посмотрела на Машу. Этот взгляд вовсе не был криком о помощи. Губановой и в голову бы не пришло просить кого-нибудь заступиться за нее. Но от унижения и обиды слезы чуть не брызнули из глаз, она не знала, что говорить и что делать, и среди людей, разом ставших чужими и опасными, машинально нашла единственное дружелюбное лицо.
Маша хотела вмешаться, но ее опередили.
– Слышь, Шверник! – позвала Ира Коваль. – Ты не борзеешь ли часом?
– Гопник против истерички, – шепнула сидевшая рядом Анна Липецкая. – На кого ставим?
– Я не Шверник! – взвизгнула Белла. – Сколько можно повторять – я Чарушинская!
– Чепушинская! С фига ли ты Чарушинская? Замуж не выходила, даже и не лечи. Шверник ты! Шверником родилась, Шверником и помрешь! И не заливай нам про солнечную Италию. Имели тебя там все в виду!
Никогда прежде Маша не думала, что брань Кувалды будет звучать для нее райской музыкой. Под этим агрессивным напором ее противница опешила. В школе никто и не подумал бы заступаться за Мотю, и вмешательство Коваль оказалось для Беллы неприятным сюрпризом.
– Действительно, Белка, это было не очень красиво, – согласилась Саша Стриж.
– Ой. Кто это говорит о некрасивом поведении?
Маша не сразу поняла, кому принадлежит медоточивый голос, внесший свою ноту в ссору. Она покосилась на Савушкину, но та молча рассматривала розовые ноготки.
Из дальнего угла выдвинулась крепко сбитая фигурка и бесстрашно встретила изумленный взгляд Стриженовой.
«Анжела!»
Какой бы намек ни скрывала Лосина за своей загадочной фразой, ее удар достиг цели: Саша побледнела как простыня, в которую была завернута.
– Лезут тут всякие, с бревном в своем глазу, – с гаденькой торжествующей усмешечкой добила Лось.
Стриж, ко всеобщему изумлению, молчала. Лицо ее стало жалким и некрасивым. Никогда прежде Маша не видела такого быстрого преображения из красавицы в дурнушку.
Наступило растерянное молчание.
– Девочки, нам что-то подмешали в вино? – нарушила его Анна, вставая за полотенцем.
Она остановилась посреди комнаты, обвела всех взглядом и улыбнулась.
Это не была миролюбивая улыбка, призывающая закопать топор войны. Это была улыбка воспитателя, удивленного и огорченного тем, что младшая группа детского сада вновь затеяла драку. Маша всегда завидовала женщинам, которые умеют так улыбаться – с позиции взрослого. Улыбка-недоумение, улыбка-дистанция.
На какое-то время ей показалось, что с вмешательством Анны все и закончится. Как скандальная семья в присутствии чужого человека прекращает ссору, так и бывший «А» класс должен был опамятоваться и устыдиться.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
