Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Не хочу сказать, что мужское движение было неискренним. Напротив. Одним из результатов влияния феминизма на мужчин стала переоценка того, кто мы есть. Это оказалось неизбежным и правильным следствием. Проблема заключалась в том, что большая часть первоначальной риторики следовала курсу «мы тоже жертвы», с которым у феминистского движения по понятным причинам (век назад женщины не имели права даже голосовать) были определенные проблемы.
В начале девяностых на несколько недель я и сам присоединился к мужской группе. В то время я был студентом, политически корректным и невероятно искренним, полагая, что мужские группы — настоящий билет к просветлению. Я ходил туда несколько недель, и поначалу все казалось замечательным. Парни собирались, разговаривали о том дерьме, что с ними происходило, и это было круто, учитывая, конечно, что мне, тогда двадцатилетнему, лишь предстояло открыть для себя истину: если круглые сутки смотреть на пупок, вы всегда будете находить катышки.
Вскоре происходящее начало мне казаться… скажем так… нудным. Парни заговорили о том, как «вернуть себе силу», и это выглядело скучновато. Неужели феминистки украли у них батарейки? Я не знал, была ли у меня «сила» в том смысле, в каком ее могут забрать женщины. Я думал о Супермене и криптоните[5]. Может, все дело в этом? Может, феминистки забрали наш криптонит?
Через несколько недель я прекратил туда ходить. Мне бы хотелось сказать, что я достиг философского озарения, но на самом деле все гораздо проще: группа встречалась вечером, когда по телевизору шла очень интересная передача. Не помню, о чем она была, однако телевизор казался мне гораздо привлекательнее просиживания штанов с кучкой парней и болтовни о перебоях в электроснабжении.
Глядя на сегодняшних молодых людей, я сомневаюсь, что их интересуют все эти разговоры о мужественности. Мне кажется, они перешли к другим проблемам. И это понятно, учитывая, что они выросли в мире, где есть женщины — премьер-министры, женщины — кандидаты в вице-президенты и женщины-председатели правлений. Их, конечно, гораздо меньше, чем мужчин. Но они есть. Сексизм существует до сих пор и, вероятно, будет существовать всегда, как и расизм, однако новые поколения видят изменения, происходящие в правилах игры. Они видят Маргарет Тэтчер, Хиллари Клинтон, Хелен Кларк и Опру Уинфри. Все эти женщины влияют на правила, как и Барак Обама, изменивший их для афроамериканцев 2 ноября 2008 года.
Не знаю, так ли уж необходимо четкое определение мужественности? Разве важно, каким мужчиной станет ваш сын, если он будет хорошим человеком? Если вы, к примеру, инуит, то ваши критерии мужественности будут серьезно отличаться от критериев жителей Манхэттена. Индеец мохаве будет ожидать от себя чего-то иного, нежели лондонец. Даже здесь, в маленькой Новой Зеландии, обитатель дикого, продуваемого всеми ветрами Западного побережья Южного острова думает об этом несколько иначе, чем муниципальный служащий из Веллингтона.
Настоящая проблема не столько в создании четких и понятных определений мужественности, сколько в понимании глубинных принципов, лежащих в основе того, как стать хорошим человеком.
Давайте в этом разбираться.
13
Личность: все меняется и остается прежним
В людях (как в мальчиках, так и в девочках) интересно то, что, несмотря на все споры и дискуссии, мы, повзрослев, превращаемся в большую версию того, с чего начинали. Из разговоров с мамами и папами об их сыновьях я давно уже составил впечатление о моделях, которые начинают проявляться с самого раннего возраста. Часто, когда мама описывает своего сына, я киваю и думаю: «Точно, он относится к такому-то типу мальчиков».
Вот пример того, как это происходит.
Кэтрин — мать десятилетнего Томаса, обладателя сложного характера. Она пришла ко мне, когда ее терпение иссякло и она не знала, что дальше делать. Отношения с сыном становились все более сумбурными. Для начала я попросил ее описать случай, произошедший перед тем, как она мне позвонила.
— Мы собирались уходить, — сказала Кэтрин, — и я спросила, готов ли он.
— И что он ответил?
— Сказал, что ему надо найти свои красные носки.
— Красные носки?
— Да. Эту пару красных носков он очень любит и всегда носит. Но сейчас он никак не мог их отыскать, а поскольку мы шли в кино, я попросила его поторопиться. И такое впечатление, что чем больше я его торопила, тем больше он на меня злился. А ведь мы собирались на его фильм.
— Что случилось потом?
— Потом он велел мне заткнуться, и я решила: хватит все это терпеть, и сказала, что мы никуда не идем.
— И тогда он расплакался?
Она кивнула:
— Да.
Я немного подумал.
— Томас ведь очень умный мальчик?
Кэтрин кивнула.
— Он рано начал говорить, у него хороший словарный запас, люди считают его старше, чем он есть на самом деле.
Она вновь кивнула.
— Он всегда был очень упрям.
Еще кивок.
— И очень чувствителен. Я имею в виду — чувствителен к критике.
Опять кивок.
— Значит, сперва он долго на вас давит, а когда вы начинаете сердиться и кричите на него, расстраивается и плачет?
Кивок.
— Он очень раним, все принимает близко к сердцу, а если ему больно, сердится и ругается…
Снова кивок.
— Красные носки он любит потому, что они приятные и гладкие на ощупь, а другие его носки слишком колючие.
— Верно, — проговорила она с такими интонациями, будто хиромант сказал, что у ее одноногого дяди Джимми одна нога.
— Когда он пошел в школу, ему было трудно общаться с другими мальчиками. Возможно, им нравился спорт, а он в это время предпочитал заглядываться на букашек.
Тут она нахмурилась:
— Вы что, следили за нами?
Я рассмеялся.
— Нет, просто за последние двадцать лет мне часто встречались такие Томасы.
Откуда я мог столько о нем знать? Все просто: он вписывался в модель, неоднократно виденную мной за годы работы.
Он был архетипическим упрямым мальчиком. В свойственной мне практичной манере я заметил, что архетипические упрямые мальчики обладают некоторыми общими фундаментальными характеристиками:
♦ они умны, и, хотя их нельзя назвать одаренными, часто их таланты превышают средний уровень;
♦ в целом они раздражительны и злятся, если их обижают;
♦ они чрезмерно чувствительны к критике и отказу;
♦ очень ранимы и все принимают близко к сердцу;
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
