Рывком вскинув тело в воздух, Даан выпрыгнул из повозки. Легкие облачка пыли поднялись у его ног и, клубясь, медленно поплыли на восток, хотя ветра совершенно не чувствовалось. Из-под тентов выглядывали купцы и далаты, озабоченно глядя на небо и туманный горизонт справа, на западе. Даан тоже поглядел: небо, как обычно в весеннюю пору, было прозрачным и бездонным. Горизонт выглядел как всегда, разве что на западе он был несколько темнее, чем на севере или, скажем, юге.
Матурана и Ман стояли рядом с караванщиками. Ман что-то негромко втолковывал вену, главному среди них. Остальные просто слушали, не смея вмешаться. Тут же, чуть в стороне, Даан заметил Ихо и приблизился к нему.
– Что стряслось? – спросил он негромко.
Ихо так же негромко ответил:
– Проводники всполошились… Говорят – погода портится.
Даан с удивлением взглянул на безобидно-голубое небо без единой тучки.
– Гм… Что-то незаметно. Мне, по крайней мере.
– Матурана сказал, что степь – не горы. Тут все иначе. Знаешь, я ему верю…
«Конечно! – подумал Даан. – Уж Матуране-то можно верить…»
– А чем нам помешает плохая погода? – сказал он вслух. – Дождь каравану не помеха, разве что дорогу развезет… Но все равно, надолго это задержать не может.
Однако Ихо озабоченно покачал головой.
– Дождь что… Буря, похоже, надвигается, а что такое буря в степи – недавно рассказывали. Слыхал?
Даан слыхал. Рассказу он не очень-то поверил, но впечатление произвелось. Казалось невероятным, что ветер способен вытворять все, что ему приписывали. В горах ветер – тоже не подарок… А здесь ему нет препятствий. Да и проводники, наверняка, знают, что говорят и что делают.
Повозки расположили кольцом, покрепче привязав тенты к деревянным стойкам; животных ввели внутрь кольца, под защиту возникшей стены на колесах. Далаты скрепляли повозки между собой, вбивали в слежавшуюся землю длинные колья. Даан только головой качал, глядя на эти приготовления. Неужели буря так страшна? Хотя ему ли судить?
Небо на западе стремительно потемнело, солнце валилось в лиловую тучу, наползающую на степь. Далаты забегали быстрее, стараясь завершить все приготовления до ветра. Кони и буйволы беспокойно топтались, подавали голос, словно жаловались судьбе; наверное, тревога людей передалась и им. А может, они просто чуяли надвигающийся шторм. Верблюды и оба яка, наоборот, оставались спокойными, словно ничего не происходило, а они находятся в родных стойлах.
Туча уже заняла полнеба; вскоре налетел первый порыв ветра – резкий, неприятный, несущий мельчайший песок. Швырнув его в лицо людям, ветер торжествующе взвыл.
Даан отступил к повозке Поона и забрался под колышущийся тент. Ихо, пригибая голову, последовал за ним. В уютном сумраке повозки завывание ветра казалось не таким зловещим. Су То сонно что-то проворчал и вновь затих.
«Здоров же он спать!» – подумал Даан. Впрочем, сам он тоже спал последние дни много: грех не воспользоваться подвернувшейся передышкой.
Караван, вцепившись в сухую землю южной степи, подставил буре защищенный бок. Повозка скрипела, как стая саранчи, и заметно раскачивалась. В самый разгар бури под тент забрался Матурана. Волосы его были взъерошены ветром.
– Ух! – сказал он, отряхивая с одежды песок. – На день, не меньше. Отсыпайтесь, слуги Каома…
Су То недовольно взглянул на него: в повозке коротали непогоду несколько стражей, подчиненных Поона, и сам Поон. Но Матурана ничем не рисковал, ибо все живущие под двумя лунами могли считать себя слугами Каома.
– Мы и так уже от сна опухли, – вздохнул Ихо.
– Если хочешь, – лениво сказал Поон, – назначу тебя в ночную стражу.
– У меня меча нет, – ответил Ихо.
Поон ухмыльнулся:
– Ничего! Ман говорит, ты и с шестом неплохо управляешься…
«А Ман-то откуда это знает? – удивился Ихо. – Или Матурана разболтал?»
Впрочем, если островитянин рассказал велшу что-нибудь о навыках нанятых людей, значит без этого не обойтись.
– Кстати, – продолжал Поон. – Неплохо бы поглядеть, на что вы способны. Ман считает, что вы сильнее моих людей.
– Ман ошибается, – вмешался Матурана. Голос его звучал лениво и равнодушно.
Су То приподнялся на локтях, от него так и расползалась волна негодования, но, столкнувшись с металлическим взглядом Даана, Су проглотил готовое сорваться с языка возражение и лишь тяжко вздохнул.
Поон отмахнулся от Матураны, словно от назойливой мухи:
– Да о тебе и речи нет, чужеземец! Я спрашиваю о людях из моей охраны, а не о проводниках! Проводники и не обязаны быть бойцами, так что помалкивай…
– Мы, конечно, не ровня тебе, Поон, – придав голосу максимально уважительный тон, сказал Даан. – Но, поверь, тоже кое-что умеем. Не зря же Ман нас нанял?
Поон кивнул.
– Это правда. Ман не стал бы нанимать неумех. Какую технику вы используете?
– Всеобщую, – Даан неопределенно пожал плечами.
Несколько мгновений Поон колебался.
– Кажется, ты не сказал всей правды. Всеобщей техники маловато для настоящего бойца. Особенно для отобранного Маном.
– Ты проницателен, – уклонился от прямого ответа Даан. – Но настоящий боец не станет попусту раскрывать свои секреты. Даже на словах.
– Вот поэтому я и хотел поглядеть на вас в деле.
– Спохватился, – буркнул Су То. – Который день уже в пути…
– Ничего, – Поон ничуть не смутился. – Каома учит не торопиться.
– Каома учит все исполнять в срок, – машинально поправил Даан. Потом подумал, что отменное знание Учения может выдать в нем монаха. Хотя Учение постигают все, каждый в той мере, которая отпущена ему свыше. Вдруг Даан – ревностный последователь Учения?
– Верно! – согласился Поон. – Вот буря утихнет, пока снимемся – как раз успею на вас взглянуть.
И он откинулся на вытертую шкуру. Ветер затянул унылую песню непогоды, повозка раскачивалась, как живая, и скрипела.
Даан подумал, что не зря вспомнил о сроках: у них оставалось не так уж много времени. Скоро мощь Того, кто Выше вновь наполнит Око и прикосновение к нему станет смертельным. И если они не успеют доставить Око к первому Месту, мир окажется у края бездонной пропасти.
2.
Непогода бушевала всю ночь. Лишь к вечеру следующего дня порывы ветра начали слабеть, а жалобный скрип повозок стал заметно тише. Да и сами они больше не раскачивались, будто лодки на волнах. Отоспавшиеся люди оживились, тут и там из-под тентов выглядывали, щурясь, пытливые лица. Даан тоже выглянул. Небо посветлело, хотя песка в воздухе носилось еще предостаточно. Ветер уже не сбивал с ног; кое-где из повозок выбрались далаты и бродили, громко перекликаясь и постукивая сапогами по колесам.
