– Правда, мягкий какой.
Она смелее погладила Ланселота. Тот заурчал сильнее.
– Да, очень мягкий. И теплый… Значит, он тебя любит.
– Ты же видишь.
– Ну, ты. Ты тоже любишь кота?
Дик слегка растерялся. Ланселот шевельнул хвостом: ну, хозяин, давай, не дрейфь.
– Мне нравится, что он тут. Что он живет со мной рядом.
– Значит, ты любишь кота.
– Я любил Мэйбл.
– Да.
– Наш водовоз любит ангела и кота! Ну и ладно. – Элис вдруг подхватила юбки и бросилась к лазу.
– Я пришла посмотреть, кто тут топает. Если Джоан узнает… Ох ты… – Юбки ее зацепились за щепы, когда Элис протискивалась в лаз.
Дик сбросил кота с плеч и кинулся к ней на помощь.
– Обойдусь без тебя, – голос Элис звучал раздраженно. Но ей все же пришлось ухватиться за руку Дика, и он почувствовал, что дрожит.
Когда Элис скрылась, Дик уселся на пол и вытянул ноги. Кот тут же устроился у него на коленях.
– Ну и дела, Ланселот. Как ты думаешь, что она хотела сказать?
– Мрря-у! – ответил кот. – Мрря-у!
Но этот ответ показался Дику невразумительным.
Глава 3
Дик чистил под лестницей башмаки. Гарри подкинул ему свою пару, но не ушел, а уставился на него с подозрением.
– Ты, менестрель, чего это? Кто башмаки-то чистит?
Дик не понял:
– Как – кто? Я и чищу.
– Ты? Нет, брат. Ты улетел. Кто чистит обувь, тот так не лыбится.
Дик наконец понял: на его лице блуждала улыбка, к башмакам отношения не имеющая. И, наверное, сам он выглядел как башмак, начищенный воском. Ох! Дик моргнул и опять улыбнулся – извиняющейся улыбкой.
– Да задумался… Об астролябии.
– Чего-о-о?
– Ну, астролябия, – на лице у Дика опять появилась «неправильная» улыбка.
– Менестрель, да ты спятил.
– Нет-нет, – Дик замотал головой. – Сегодня отец Уилклиф позвал меня встречать книгу. Ее привезли из Оксфорда. Он сказал, там есть мастерская, где работают переписчики. Переписывают книги. Он разрешил мне открыть переплет. И я прочитал, как называется книга. – Дик вздохнул, как будто хотел взлететь: – «Трактат об астролябии. Сочинение достопочтенного Джеффри Чосера».
– Что ты сказал, менестрель?
Дик повторил с видимым удовольствием, слова ласкали ему язык:
– Трактат. Об астролябии. Достопочтенный Джеффри…
– Ты что, знаешь буквы?
– Там так крупно написано и очень красиво. Вся книга такая красивая.
– Хозяин! Послушай, хозяин! – заорал во весь голос Гарри. – Дик умеет читать! Хозяин, он знает буквы!
Появился хозяин:
– А писать ты тоже умеешь?
Дик кивнул:
– Немножко могу. Меня научил отец Уильям.
– Ты что же молчал, проходимец? – зарокотал Фицуоррен. – Пригрелся в кухне? Нравится чистить горшки? Мы тут тратимся на грамотеев, они обдирают нас, как хотят. А он знает буквы – и в кухне! Гарри, с утра возьмешь его в порт. Пусть описывает товар. Это ж надо! Обучен грамоте! Умеет читать – и молчал!
* * *
Корабль, которого ждал Дик, все еще не приплыл. Говорили про непогоду, про то, что многим судам пришлось отклониться от курса. Сеяло мелким дождем. Дик решил укрыться в таверне. Ему навстречу шел человек, высокий, в матросской куртке. Встречный не обратил на Дика никакого внимания, но Дику показалось, что этого человека он уже где-то видел. Где он мог видеть матроса? И почему у него внутри запорхали холодные бабочки?
В таверне Дик протиснулся к стойке, взял себе кружку эля и забился в угол между окном и дверью. Тут его не было видно, и можно было вздремнуть. Он прикрыл глаза. Сразу стал слышен дождик. Где же Дик видел этого человека? В тот злополучный день, когда они с Элис возвращались с Мит-маркета… Вот когда Дик его видел. Матрос приходил к Джоан. Он сказал: «Хендрике скоро вернется в Лондон. Пусть хозяин готовится».
Кто такой этот Хендрике? Он уже возвратился? Джоан тогда так рассказала об этом Гарри, словно хозяин должен был испугаться. Но ведь ничего не случилось? А теперь опять этот человек. Ну и что такого?..
Хорошо бы корабль прибыл до темноты. В темноте кораблю опасно. А он везет много товаров. Товары – это богатство. Фицуоррен богат, потому что его корабли возят шерсть и другие товары. И он платит немножко Дику. Так что Дик в скором времени сможет отдать ему долг – то, что хозяин заплатил год назад, чтобы сделать его горожанином.
– Мэйбл, ты понимаешь? Дик-то теперь горожанин…
* * *
– Здесь очень много людей.
– Чем больше людей, тем лучше. Мы ни у кого не вызовем подозрений.
Трое людей уселись за стол недалеко от Дика, но его не заметили: в этой части таверны было почти темно.
– Разве ты затеваешь что-то дурное?
Дик узнал голос Джоан, но не успел удивиться.
– Что ты, сестричка! Мы только за справедливость. Ты сказала Фицуоррену, чтобы он готовил должок?
– Хендрике, – от напряжения голос Джоан чуть дрожал, – но…
– У него нету денег? – Хендрике рассмеялся.
– У него нет столько денег. Ты просишь очень много.
– Много? А мне казалось, что я прошу ровно столько, сколько Фицуоррен мне должен. Он одолжил у нашей семьи на свой первый корабль. Отец условился с ним, что долг Фицуоррена каждый год будет расти на одну четвертую суммы. Вот и считай, сколько он мне должен за прошедшие десять лет.
– У него всего три корабля.
– И склады, набитые шерстью.
– Ты хочешь его разорить?
– Как это ты угадала?
– Тебе не удастся взыскать с него долг по закону. Магистрат не имел отношения к вашему договору. И некому подтвердить, что он у тебя одолжил. К тому же Темпл горел. Твои деньги просто сгорели. И виноват не Фицуоррен. Виноват поджигатель. Лондонский суд будет на стороне Фицуоррена.
– Только не говори, что Фицуоррен хранил свои деньги в Темпле. После того как папа отлучил тамплиеров от церкви, там никто ничего не хранил. Это было сто лет назад. Поэтому Тайлер там и не нашел ничего. И сказать по правде, сестричка, мне плевать на закон. И на весь этот Лондон плевать.
