Книга Прощай, любимая! - Джон Локк

– Сэм, – говорит голос, – хотели бы вы, пользуясь случаем, познакомиться с Кевином?

– Да пошли вы все, – отвечаю я.

Очевидно, крепление брезентового полотна на камере снабжено электронным устройством, поскольку оно падает вниз без какого-либо видимого внешнего вмешательства. Кевин Вон и я смотрим друг на друга. Он хочет что-то сказать, но Рейчел прерывает его:

– Кевин, не считай себя обязанным разговаривать с ним. Лучше отвези меня домой. Хорошо, дорогой?

Я недоверчиво смотрю на парня в костюме от Армани – из черной ткани в тонкую белую полоску – в белоснежной рубашке, с ярко-красным галстуком и такого же цвета платочком в кармане. Я окидываю взглядом его стильную прическу, стильные туфли и говорю:

– Значит, вот так, Кевин? Шесть месяцев вы тайком трахали мою жену, а теперь собираетесь поселиться в моем доме и жить с женщиной, которая убила собственную сестру? С женщиной, которая, не моргнув глазом, приговорила к смерти собственного мужа?

Кевин кашлянул:

– Мне кажется, вы рисуете сложившуюся ситуацию в слишком мрачных тонах.

– По всей видимости, вас научили так разговаривать в рекламной школе?

– Он не занимается рекламным бизнесом, ты, клоун, – вмешивается Рейчел. – Им занимаюсь я. К твоему сведению, он владеет компанией с капиталом пятьдесят миллионов долларов. А как он разговаривает – не твое дело.

– И что же за продукт ты помогала ему продвигать – какой-нибудь презерватив нового типа?

– Сэм, ты сейчас напоминаешь уязвленного неудачника.

– Я видел фотографию, на которой изображена ты, лежащая на полу в кухне – в трусиках, бюстгальтере и с кляпом во рту.

Рейчел на несколько мгновений задумывается, затем ее губы растягиваются в улыбке.

– И что?

– Так что это было, какая-то сексуальная игра?

– В чем дело, Сэм, ты ревнуешь?

– Может быть, – говорю я. – Но я не мог не заметить, что снимок был сделан примерно в то самое время, когда убили твою сестру.

– Ты сумасшедший. Прекрати, Сэм, не ставь себя в глупое положение.

Я перевожу взгляд на Кевина.

– Этот снимок сделали вы?

Тот склоняет голову набок и пожимает плечами.

– Козел.

– Спасибо за ваше участие, Сэм, – говорит голос. – Кевин, похоже, вы завоевали приз: свободу и очаровательную Рейчел. Я понимаю, для вас было определенным неудобством оказаться в камере, но зато вы узнали, что Рейчел искренне любит вас.

Неужели ты веришь этому парню?

– Сэм, – продолжает голос, – нам очень жаль, что вопрос разрешился без конкурса. Мы с трудом представляем, какие чувства вы сейчас испытываете. Но жизнь есть жизнь, что случилось, то случилось, не так ли?

– Не совсем, – отвечаю я. – У меня есть к вам вопрос, вы, тошнотворный кусок дерьма.

– Мы не считаем, что слово «тошнотворный» является уместным, но начинаем понимать, что имела в виду Рейчел, назвав вас уязвленным неудачником.

– Мне безразлично, что вы думаете обо мне, – говорю я. – Но каким образом вы намереваетесь использовать коды? У вас имеются только первые их половины.

– Вы неправы, – говорит голос. – Вторые половины всегда находились в нашем распоряжении. Они содержатся в вашем компьютере.

– Это невозможно.

– Подумайте. В течение двух последних лет каждый из ваших клиентов осуществлял доступ к своим деньгам, по крайней мере один раз. Сэм, вы честный человек. Вы установили свою программу таким образом, что не можете видеть коды клиентов. Но мы не настолько честны. Мы проникли в вашу систему и нашли их – как, объяснять я вам не буду. Однако у нас возникла проблема: все счета были пронумерованы. Мы морочили вам голову с кодами. Они не были нам нужны, поскольку всегда имелись у нас. Нам были нужны лишь юридические имена на счетах. Без них мы не могли бы получить доступ к деньгам.

У меня мутится в голове. Голос моего тюремщика звучит уверенно.

– Стало быть, так… – говорю я.

– Да, именно так.

– Что же будет теперь?

– Мы убьем вас, и очень скоро. В свете последних событий Рейчел и Карен наверняка желают вам смерти. После этого мы воссоединим счастливую пару и опустим занавес, завершив этот спектакль.

– Карен получит большой куш? – спрашиваю я, не очень понимая, почему эта мысль пришла мне в голову.

– Я знала, что она шлюха, – цедит сквозь зубы Рейчел. – Но она, по-моему, заработала эти деньги, поскольку ей пришлось трахаться с тобой.

– Ты тоже замешана в этом, Рейчел? – спрашиваю я. – И тоже получишь свою долю?

– Рейчел не принимала участия в этой драме, – говорит голос. – Она лишь получит возможность жить и пользоваться тем, что унаследует от вас.

– Вы чрезвычайно самоуверенны, – говорю я. – Если в последний момент вы не сможете получить доступ к деньгам, то пожалеете, что не оставили меня в живых.

– Сэм, сразу после того, как вы выдали нам имена, мои партнеры приступили к работе. Она закончена. Деньги уже у нас.

– Возможно, не все. Какова окончательная сумма?

Голос не отвечает. Видимо, занимается подсчетами.

– Девять миллиардов четыреста миллионов с мелочью, – говорит он наконец. – Ну что, правильно?

Черт.

– Повезло вам, – говорю я. – И пошли вы все к дьяволу. Давайте, включайте насос. Увидимся в аду.

– До встречи, Сэм.

Следует пауза. Мои тюремщики готовят вакуумный насос к работе, производя регулировку управляющего электронного устройства.

Когда все готово, вновь раздается голос:

– Извините за небольшую задержку. Мы начинаем. Упокойтесь с миром, Сэм. Я дам вам десять секунд.

– Итак, вы получаете девять миллиардов долларов, а я – десять секунд.

– Вряд ли это можно назвать справедливым, не правда ли?

– Когда начнется отсчет?

– Сейчас… если только кто-нибудь не сделает окончательное заявление… Нет? В таком случае…

Кевин Вон откашливается:

– Если можно, я хотел бы задать Сэму короткий вопрос.

Я перевожу взгляд на Кевина и вижу, что Рейчел тоже смотрит на него. Она выглядит встревоженной.

– Кевин, прошу тебя, дорогой, – говорит она умоляющим голосом. – Пусть все это кончится и мы поедем домой.

– Что у вас за вопрос? – спрашиваю я.