— Сможешь сама выбраться отсюда? — спросил Крэйг.
— Стэйси уже заказала мне такси. — Сэнди щелчком закрыла пудреницу, после того как проверила макияж, и улыбнулась. — Прости, что нагрузила тебя своими проблемами.
— Глупости, — сказал он. — Мы — друзья. Только иногда я не знаю, хороший ли я советчик.
— Что касается Майкла, то вряд ли тут вообще что-то можно посоветовать, — заметила Сэнди. — Я сама ничего не понимаю. Что же говорить о других?
Крэйг подумал, какая она еще молодая и наивная, несмотря на все свои достоинства. У нее много достоинств, она прирожденный лидер, но когда дело касается Майкла, все меняется.
Заметив, как она прикусила губу и медлит вылезти из машины, он легонько сжал ее руку. Крэйг восхищался ее храбростью, которая требовалась, чтобы пойти на похороны, и ощущал боль ее одиночества. Морис умер, Майкл собирается жениться, и она осталась совсем одна в этом мире.
— Ты точно не хочешь, чтобы я пошел с тобой? — переспросил он.
Она кивнула:
— Уверена. Но благодарю за предложение.
Крэйг стиснул ее руку.
— Я буду честным с тобой, — начал он. — Кроме твоей ужасной занятости, я думаю, есть и другая причина, почему тебя никогда не приглашают на свидания. Дело в том, что ты не даешь никакому другому мужчине шанса.
Сэнди повернулась, удивление застыло в ее бирюзовых глазах.
— А есть какой-то другой мужчина? — И она улыбнулась, предлагая отнестись к этому как к шутке, открыла дверь машины и вышла.
Эллен вбежала в свой офис и сразу схватилась за телефонную трубку.
— Мэтти, привет! — воскликнула она, ставя кейс и снимая жакет. — Прости, я не связалась с тобой раньше. Но здесь сумасшедший дом, и Майкл сейчас улетает в Англию… Ну ладно, ты как? Как вы пообщались с Томом, когда он отвозил тебя домой вчера?
— Хорошо. Мы говорили о тебе, потом снова о тебе и опять о тебе, — ответила Мэтти.
— То есть? — Эллен, успевшая выбраться только из одного рукава, замерла при этих словах.
— Да ладно. — Мэтти засмеялась. — Ты сама, надеюсь, заметила, что он ни на кого больше не смотрел. Он достаточно вежлив, конечно. Но понятно, что он предпочел бы говорить с тобой, а если уж не может говорить с тобой, то хотя бы — о тебе.
— Мэтти, ты не права, — заспорила Эллен, поворачиваясь к монитору и желая посмотреть, какие сообщения ей пришли. — Просто я — единственная для вас общая тема на данный момент. Разве вы не говорили о сценарии?
— Безусловно. Ты делаешь большую работу, сказал он. Он восхищается тобой как профессионалом и тонко чувствующим человеком. Он считает, что когда придет время, ты должна быть первой среди соавторов… Теперь ответь, какого черта ты держишь его на расстоянии? Он чертовски хорош собой. Просто великолепен.
Эллен засмеялась.
— Они с Майклом — друзья, — напомнила она. — Поэтому я оставляю его тебе. Том — чрезвычайно привлекательный мужчина, а я, так уж случилось, влюблена в Майкла. Пока что. — Она прикрыла трубку рукой и позвала Мэгги. — Отправь корректуру Тому во «Времена года», пусть посмотрит, — велела она, — потом в Англию, Майклу. Тут все в порядке? — добавила Эллен, когда Мэгги положила большой пакет на угол стола.
— Я не смотрела, — ответила секретарша. — Курьер только что принес. Тед Форгон у себя. Сказал, что хотел бы тебя увидеть, если у тебя найдется минутка.
Эллен посмотрела на часы.
— Я попытаюсь, — проговорила она. — Мэтти, ты еще здесь?
— Ага. Так когда Майкл вернется?
— В пятницу. Это же надо придумать: мне остаться дома с Мичелл и Робби! Том вчера вечером приезжал к нам, так что мы вспоминали Рио-де-Жанейро и Сараево, то есть они говорили, а я слушала. Потом беседовали о Пакистане, о лагерях для беженцев и обо всех их проблемах. Можешь себе вообразить, какой вклад я могу внести в эту тему? Потом мы посплетничали про их приятеля, которого называют Давайте-рисковать-жизнью-и-делать-добро. Это было особенно увлекательно, ты ведь знаешь, как я люблю слушать о людях, которых я никогда не видела и не увижу. В конце концов я легла спать и оставила их. Поэтому могу тебе сказать точно: если Том Чамберс и обхаживает кого-то, то только Мичелл.
— А что насчет брата Майкла? Куда он подевался? — поинтересовалась Мэтти. — Разве они с Мичелл не парочка?
— Кэвэн? Он все еще в Пакистане. Я все жду, когда Майклу придется мчаться вызволять его у партизан, которые его похитят, или из тюрьмы, куда его упрячут за политику. Плакала тогда моя свадьба.
— Детка, мне не нравится твое настроение, — заметила Мэтти. — Куда ты хочешь пойти на ленч?
— Мэтти, я бы выпила коктейль с шампанским и слопала три блюда в «Айви», будь у меня хотя бы полчаса. Вместо этого я только что послала Оливию за буррито с цыпленком, что, я знаю, совершенно непозволительно. Но мне захотелось побаловать себя, хотя сначала я должна заехать за Робби и отвезти его к дантисту.
— Я думала, к дантисту надо было вчера.
— Я тоже. Но ошиблась. Вчера был кашель. Поэтому сегодня к дантисту. А Мичелл не может его отвезти, потому что у нее важный ленч с должностными лицами, занимающимися милосердием. Потом она отправится по магазинам купить себе туалет для важного вечера. Тем временем Том помогает ей работать над речью и не сможет увидеться со мной, пока речь Мичелл не будет готова, так что у меня высвободилась пара часов. Более того, Том в четверг вечером будет сопровождать ее на праздник милосердия, а я останусь дома в качестве няньки Робби, потому что у Лусины выходной. Погоди, Мэгги вернулась.
— Марк Глэдли на проводе, — сообщила помощница. — Он говорит, что перенесет показ на вторник, если это тебя больше устроит. Ему нужен ответ немедленно.
— Ну? — сказала Эллен. — Меня это больше устроит?
— Надо поговорить с Кеном. — Мэгги упомянула одного из организаторов свадьбы. — Узнать расписание примерок платья.
— Оно у меня. — Эллен стала рыться в кейсе.
— Да, только что звонила Мичелл, — продолжала Мэгги. — Она предупредила, что посылает матери Майкла цветы от твоего имени, на всякий случай, если ты забыла.
Глаза Эллен в изумлении расширились.
— Еще она просила передать, что, поскольку не очень хорошо знает Лос-Анджелес, была бы весьма признательна, если бы ты составила ей компанию в походе по магазинам. Сегодня днем, если ты сможешь. Я обещала, что ты ей позвонишь.
Эллен дошла до точки кипения.
— Да что такое с этой женщиной? — вскричала она. — Позвони ей и скажи, что у нее щеки так раздулись, что стали больше, чем задница у борца сумо! Сколько, черт побери, народу бегает вокруг нее, так она хочет, чтобы и я присоединилась! Спроси-ка, понимает ли она, что у других есть свое расписание и свои дела? Или ее это не волнует? И все надо бросить, если ей что-то надо?
