В таких странах, как Япония, ни личные качества, ни исключительные обстоятельства, ни временные затруднения не могут оправдать недостаток ваших стараний по сравнению с соседями, одноклассниками или коллегами: идеал зачастую оказывается недостижимым. В Америке, наоборот, если ребенок терпит неудачу, мы начинаем подчеркивать его сильные стороны и стараемся, чтобы именно они составили фундамент его самовосприятия. В первый момент может возникнуть искушение идеализировать японский подход и подвергнуть порицанию американский, однако мой опыт доказывает, что обе традиции имеют свои достоинства и недостатки, и задача родителей – найти уникальное сочетание, подходящее именно им.
Глава 5
Гиперопека: учим детей отвечать за себя
Четвероклассники едва сдерживали переполнявшее их волнение: ведь сегодня они должны представить свои научные проекты! Каждый выбрал тему, нашел информацию и подготовил красочный постер. Непростое задание позволило ученикам в полной мере проявить свои способности; учительница Меган, будучи опытным педагогом, знала, как полезны для школьников такие проекты и презентации. Ей самой не терпелось увидеть результаты их работы.
В классе учился мальчик по имени Эйдан. Его мама, Хизер, всегда помогала сыну: печатала задания на компьютере, делала с ним домашнюю работу и часто приходила в школу, чтобы поговорить с учителями об успехах Эйдана.
Проект мальчика был посвящен торнадо; хотя он сам выбрал тему, презентация, увы, оставляла желать лучшего. Эйдан явно чувствовал себя не в своей тарелке и рассказывал о любимых ураганах будто через силу. Глядя на него, скучали и остальные. Обычно бойкий и увлеченный, он монотонно бубнил что-то о смерчах, и создавалось впечатление, будто перед уроком мальчик принял успокоительное.
В конце занятия Меган попросила детей написать, чему они научились за время работы над проектом. Сочинение Эйдана повергло ее в глубокое уныние. «Почти всю работу за меня сделала мама. Вряд ли я могу назвать это своим проектом», – признался он. Меган приятно удивила честность и искренность мальчика. Но факт есть факт: мама из лучших побуждений лишила сына возможности поработать самостоятельно. За тринадцать лет преподавания в начальной школе Меган часто сталкивалась с подобными ситуациями: исполненные благих намерений родители из кожи вон лезли, чтобы ребенок показал отличный результат. Да, проекты получались безукоризненные, но работа теряла всякий смысл. «Дети даже не понимают, о чем они говорят. Им стыдно, – рассказывает Меган. – Они ведь сами видят, что вся работа сделана за них. И им крайне неприятно признаваться в этом классу».
Многие наверняка усвоили, что вовлеченость – неотъемлемая часть воспитания. Исследования подтверждают, что дети заботливых, неравнодушных родителей во многом опережают сверстников: они лучше учатся в школе, реже страдают от эмоциональных проблем, легче находят общий язык с окружающими и в подростковом возрасте менее склонны к употреблению алкоголя. У них выше самооценка и мотивация. Вовлеченность может принимать разные формы – кто-то записывается в родительский комитет, кто-то собирает ребенку здоровый завтрак – так или иначе, социологи сходятся во мнении, что это вещь хорошая.
Значит, чем больше мама или папа участвуют в жизни сына или дочери, тем лучше? Не все так просто. Бытует мнение, что хороший родитель заботится о безопасности ребенка, его физическом и психическом здоровье, о том, чтобы конфликты с друзьями разрешались мирно и ко всеобщему удовлетворению. Если возникнут проблемы в школе, он поговорит с учителями, поможет с домашними заданиями, подвезет куда надо, а потом приедет и заберет.
Но оказывается, вовлеченность легко перерастает в созависимость, а разумная, адекватная поддержка – в гиперопеку. Стремясь защитить детей, мы сами не замечаем, как лишаем их возможности приобрести необходимые для жизни навыки. Когда мы берем на себя слишком много и делаем за ребенка его задания, пусть даже трудные и связанные со стрессом, он начинает сомневаться в собственных способностях. Мы навязываем детям готовое мнение, не дав им возможность даже попытаться составить свое. В конце концов они теряют внутреннюю мотивацию и хуже справляются со стрессом.
Всё начинается сразу после рождения: мы разговариваем с малышом, улыбаемся ему, ловим его взгляд, произносим названия вещей, показываем развивающие карточки. Мы делаем все, чтобы у нашего крохи было достаточно погремушек и говорящих игрушек, вешаем мобиль над кроваткой и покупаем детские тренажеры. В конце концов не зря же специалисты твердят, что маленького ребенка необходимо все время стимулировать и развлекать. Долгосрочные исследования показали: чем активнее родители откликаются на младенческий лепет, тем раньше малыш начинает говорить и тем богаче и эмоциональнее его речь. Но, хотя никто не сомневается в пользе общения с ребенком, некоторые родители, мягко говоря, могут перестараться. Профессор Дж. Лэнсфорд из Центра семьи и ребенка при Университете Дьюка объясняет, почему гиперопека сбивает детей с толку. «При общении с ребенком важно чутко реагировать на его сигналы, – говорит Лэнсфорд. – Иногда родители стараются изо всех сил, но детей это скорее огорчает, чем радует. Они начинают нервничать, плакать, не желают смотреть на взрослого. Это значит, что родителям пора притормозить».
Но мамы с папами игнорируют сигналы, и проблемы растут.
Пусть сами разберутся
Когда моим детям было три-четыре года, мы жили в Нью-Йорке и часами проводили время на детской площадке рядом с домом. Как и другие родители, я неотрывно следила за сыновьями: обрывала разговор на середине фразы, если видела, что в песочнице назревает конфликт, сажала мальчиков на качели и время от времени подкармливала крекерами.
Сасико, моя подруга из Японии, тоже часто приходила на площадку со своим четырехлетним сыном, но вела себя гораздо спокойнее. Мне казалось, она вообще не обращает на него внимания. Мальчик отнимал игрушки у других детей, толкал их с горки и шумно возмущался, если они слишком долго занимали качели. Сасико вела себя так, будто все это ее не касается, и отношение подруги возмущало меня куда больше, чем поведение ребенка. Мне казалось, она недобросовестно относится к своим обязанностям – ведь хорошие родители должны следить за ребенком и контролировать его поведение.
Вскоре к нам в гости приехала еще одна моя подруга – Айко. Ее сын Йоси решил научить Бенджамина драться на мечах. Бен в свои четыре года ни разу не держал в руках игрушечное оружие, и мы, признаюсь, очень гордились этим обстоятельством. Сын пришел в полный восторг, когда Йоси достал пару пластмассовых мечей. Мальчики сражались в гостиной, пока мы с Айко пили чай на кухне. Каждый раз, когда крики становились слишком громкими, я вскакивала и бежала проверять, все ли в порядке. В конце концов Айко не выдержала и, накрыв мою руку своей, тихо сказала: «Кристина, пусть дети сами разберутся».
Я, признаться, засомневалась. Конечно, Айко прекрасно воспитала своего сына, он был вежливым, внимательным и хорошо себя вел. Но ее слова противоречили моему материнскому инстинкту. Фактически Айко призывала меня сидеть и ничего не делать, когда здоровью моего ребенка угрожала опасность. Разве можно бросать детей на произвол судьбы – они еще слишком маленькие! Им нужна моя поддержка и защита!
