— Не продадите ли вы мне пятьдесят фунтов муки? — спрашивал Брэк.
— У вас не хватит песку, чтобы заплатить мне за нее.
— Я дам вам двести.
Тот покачал головой.
— Триста! Триста пятьдесят!
Когда дошло до четырехсот, человек согласился и сказал:
— Пойдемте ко мне в хижину. Там вы отвесите песок.
Они пробрались к двери и вышли. Через несколько минут вернулся один Брэк.
Гардинг давал свидетельские показания, когда Смок увидел, что дверь отворилась и в щели показалось лицо человека, продававшего муку. Он подмигивал и делал какие-то знаки одному из золотоискателей. Наконец тот встал и пошел к двери.
— Куда ты, Сэм? — спросил Шэнк Вильсон.
— Я на минутку, — ответил Сэм. — У меня там дело.
Смоку разрешили задавать вопросы свидетелям. Начался перекрестный допрос. И вдруг все услышали визг собачьей упряжки и скрип полозьев по снегу. Кто-то из сидевших у двери выглянул наружу.
— Это Сэм и его компаньон, — сказал он. — Они помчались по направлению к Стюарту.
В течение полминуты никто не сказал ни слова. Все многозначительно переглядывались. Уголком глаза Смок видел, как Брэк, Люси и ее муж шептались между собой.
— Продолжай, — сказал Шэнк Вильсон Смоку. — Кончай поскорее допрос свидетелей. Ты хочешь доказать, что тот берег не был осмотрен. Свидетели этого не отрицают. Мы тоже. Но это и не понадобилось. Не было следов, которые вели бы к тому берегу.
— И все же на том берегу был человек! — настаивал Смок.
— Что ты нам очки втираешь. Нас не так много на Мак-Квещене, и мы всех знаем.
— Кто был тот человек, которого вы выгнали из лагеря две недели назад?
— Алонсо Мирамар, мексиканец. Но при чем тут этот вор?
— Ни при чем, если не считать того, что вы о нем ничего не знаете, господин судья.
— Он пошел вниз по реке, а не вверх.
— Почему вы так в этом уверены?
— Я видел, как он выходил из лагеря.
— И это все, что вам известно о нем?
— Нет, не все, молодой человек. Я знаю, все мы знаем, что у него было продовольствие на четыре дня, но не было ружья. Если он не добрался до поселка на Юконе, он давно погиб.
— Вы, должно быть, знаете и все ружья здесь? — спросил Смок.
Шэнк Вильсон рассердился.
— Ты так меня допрашиваешь, будто я обвиняемый, а ты судья. Следующий свидетель! Где француз Луи?
Луи вышел вперед. В эту минуту Люси открыла дверь.
— Куда вы? — строго спросил судья.
— Я не обязана торчать здесь, — вызывающе ответила женщина. — Во-первых, вы меня лишили голоса, а во-вторых, тут слишком душно.
Через несколько минут вышел и ее муж. Судья заметил это, только когда закрылась дверь.
— Кто это вышел? — перебил он Пьера.
— Билл Пибоди, — ответил кто-то. — Он сказал, что ему надо спросить о чем-то жену и что он сейчас вернется.
Вместо Билла вернулась Люси, сняла шубу и села возле печки.
— Я полагаю, что нам незачем допрашивать остальных, — сказал Вильсон, выслушав Пьера. — Все они говорят одно и то же. Соренсен, сходи приведи Билла Пибоди. Сейчас будем голосовать. А теперь, незнакомец, встань и попробуй оправдаться. А мы, чтобы не терять времени, пустим по рукам оба ружья, патроны и обе пули.
Смок объяснил, как он попал в этот край, но в том месте рассказа, когда он начал описывать, как в него выстрелили из засады и как он выбрался на берег, его перебил Шэнк Вильсон.
— Зачем все эти россказни? Ведь мы только время теряем. Ты лжешь, чтобы избавить свою шею от петли, и это, конечно, твое право, но мы не желаем слушать вздор. Ружье, патроны и пуля, убившая Джо Кинэда, свидетельствуют против тебя. Что там такое? Откройте дверь!
Мороз густым клубом пара ворвался в комнату. Сквозь открытую дверь донесся затихающий вдали собачий лай.
— Это Соренсон и Пибоди, — сказал кто-то. — Они гонят собак вниз по реке.
— Какого черта… — начал было Шэнк Вильсон, но взглянул на Люси и застыл с открытым ртом. — Может, вы, миссис Пибоди, объясните нам, в чем тут дело?
Она покачала головой и сжала губы. Тогда неприязненный взгляд судьи остановился на Брэке.
— Может, вам будет угодно сделать какие-нибудь разъяснения? Я видел, как вы перешептывались с миссис Пибоди.
Все взгляды обратились в сторону Брэка. Тот смутился.
— Он шептался и с Сэмом, — сказал кто-то.
— Послушайте, мистер Брэк, — продолжал Шэнк Вильсон. — Вы прервали заседание и теперь должны объяснить нам, в чем дело. О чем вы там шушукались?
Брэк робко кашлянул и ответил:
— Я хотел купить немного продовольствия.
— На что?
— Как на что? На золотой песок, конечно.
— Где вы его достали?
Брэк промолчал.
— Он промышлял недалеко отсюда, в верховьях Стюарта, — сказал один из золотоискателей. — На прошлой неделе я охотился неподалеку от его стоянки. Он держался как-то странно.
— Этот песок я нашел не там, — сказал Брэк. — Там я разрабатывал проект одного гидравлического сооружения.
— Подайте сюда ваш мешок, — приказал Вильсон.
— Да я нашел этот песок не здесь.
— Все равно! Мы хотим посмотреть.
Брэк притворился, будто не хочет показывать золото. Но он всюду видел угрожающие взоры. Нехотя он сунул руку в карман куртки и вынул жестянку. При этом он брякнул ею обо что-то твердое.
— Вытаскивайте все! — заорал Вильсон.
И Брэк вытащил огромный самородок необычайной желтизны. Таких самородков никто из присутствующих и не видывал.
Шэнк Вильсон ахнул. Человек шесть кинулись к дверям. Они долго толкались и ругались, прежде чем им удалось выйти на улицу. Судья вытряхнул содержимое жестянки на стол, и, увидев самородки, еще человек шесть бросились к выходу.
— Куда вы? — спросил Эли Гардинг, видя, что Шэнк Вильсон тоже собирается уходить.
— За собаками, конечно.
— Да ведь вы хотели повесить его!
— Успеется! Он подождет, пока мы вернемся. Заседание откладывается. Нельзя терять времени.
Гардинг колебался. Он свирепо посмотрел на Смока, на Пьера, который с порога делал знаки Луи, потом на самородок, лежавший на столе, и тоже решил пойти с остальными.
— Не советую тебе удирать, — сказал он Смоку. — Впрочем, я думаю воспользоваться твоими собаками.
— Что это? Снова нелепая скачка за золотом? — ворчливо спросил слепой старик, когда раздался лай собак и скрип нарт.
