Книга Встреча над пропастью - Ольга Юнязова

Когда растаял снег, Оксана засобиралась в санаторий, чтобы успеть исчезнуть из города, пока не началось цветение деревьев. Доктор Анна Даниловна сказала, что, если в течение нескольких лет Оксана ни разу не вдохнет весенней пыльцы, аллергия на нее может пройти совсем.

– Ксюш, ну неужели нельзя подождать хотя бы неделю? Ты посмотри, деревья еще абсолютно голые, даже намека нет на почки, – убеждал ее Алексей. – Ну нельзя же фирму совсем без руководства оставить! А мне позарез надо в Новую Трёшку сгонять.

– Ну так сгоняй, – пожала плечами Оксана, – отвезешь меня и гоняй сколько влезет. Чтобы отвезти меня, тебе всего два дня надо потратить.

– Но если ты уедешь, придется Алёне здесь остаться, на работе, а Павел без нее не пойдет. Я что, один буду по лесным незнакомым дебрям бродить?

– Ну, сходите в субботу-воскресенье, какие проблемы?

– Да не успеем мы за два дня обернуться. Дед тот сказал, дорога сильно завалена, так что как минимум день туда и день обратно только по бурелому, и то если без приключений.

– Слушай, – Оксана серьезно посмотрела на Алексея, – ну почему ты думаешь, что твой ненормальный сослуживец именно там? Тебе же русским языком сказали: деревня брошена, магазинов там нет, электричества нет. Ну как, по-твоему, он там живет?

– Не знаю, – загрустил Алексей, – но я чувствую, что он где-то там.

– Чувствительный ты наш, – усмехнулась Оксана. – Ничего с фирмой не случится, если вы пару рабочих дней пропустите.

– Я не только чувствительный! – обрадовался Алексей. – Я еще и дисциплинированный. Но если ты разрешаешь, тогда конечно!

– Завтра выезжаем. Жду тебя в шесть утра.

Василия Сергеевича в санатории Оксана не застала, но не сильно расстроилась, потому что у нее было чем заняться в ожидании его приезда. С собой она, как и в прошлый раз, взяла ноутбук, а еще прихватила диск с самоучителем по астрологии. К тому же она узнала дни рождений всех своих знакомых, чтобы спокойно, в тишине, проанализировать их натальные карты. Светлана, ее наставница по астрологии, сказала, что настоящим астрологом можно стать только после того, как изучишь гороскопы тысячи знакомых людей и поймешь, какие аспекты как воздействуют на личность.

В первые дни Оксана сидела в астрологической программе с огромным удовольствием и больше ни о чем не думала, но через неделю начала волноваться: Василий Сергеевич все не появлялся. «Как же так? – недоумевала она. – Ведь в Москве климат теплее, там уже точно должны были распуститься сережки! Куда же он делся?»

Еще через неделю она набралась храбрости и пошла в кабинет к главному врачу.

Его самого на месте не было, Оксану вежливо встретила медсестра-секретарша.

– Вы что-то хотели? – с милой улыбкой поинтересовалась она.

– Да… – Оксана немного помедлила. – Скажите, а Василий Сергеевич каждый год приезжает на лечение в этот санаторий?

– Василий Сергеевич? – переспросила медсестра. – А как у него фамилия?

– Я не знаю фамилию, – пожала плечами Оксана. – Знаю только, что он священник в храме Христа Спасителя.

– О-ой! – засуетилась медсестра. – Я же совсем забыла! Вы ведь Оксана Власова?

– Да, – обрадовалась Оксана, – он что-то для меня передавал?

Медсестра, покопавшись в бумагах, достала конверт и протянула его Оксане:

– Вот, пришло осенью на адрес санатория. Обычно он такими письмами делал заявку на следующий сезон. Когда вскрыли конверт, вместе с заявкой там лежал еще один конверт, для вас.

– А вы можете сказать, какого числа он собирается сюда приехать? – заулыбалась Оксана.

Медсестра виновато похлопала ресницами и с трудом выдавила из себя:

– Он не приедет.

– Почему? – Улыбка начала угасать.

– Отец Василий умер.

Это известие ослепительной молнией ворвалось в душу Оксаны. После яркой вспышки загремел гром и хлынул проливной дождь. Даже узнав о смерти собственного отца, она так не рыдала. Она сидела на полу и топала ногами, как маленький капризный ребенок, повторяя: «Нет, нет, этого не может быть! Он не мог, не мог! Это неправда!» Чернила на конверте начали растекаться под крупными солеными каплями, и медсестра отняла у нее письмо. Прибежали врачи, долго совещались, на какое успокоительное у пациентки не будет реакции, потом вкололи ей что-то в вену и отвели в ее комнату.

Несколько дней Оксана не выходила из своей «кельи». Еду ей приносили прямо сюда, но она ничего не ела, только пила чай и просила принести еще чаю. Видимо, слишком много влаги уходило из организма со слезами. Неизвестно, сколько времени горечь вытекала из нее через глаза, но когда ей стало легче, она села на кровати и долго бессмысленно глядела в серую бездну стены. Потом встала, вышла в коридор и побрела в кабинет главврача.

Медсестра, увидев ее, занервничала.

– Не волнуйтесь. – Оксана села на стул и вымученно улыбнулась. На глаза снова навернулись слезы, но тут же высохли. – Больше истерик не будет. Обещаю. Я уже все выревела. Отдайте мне письмо.

Медсестра сделала вид, что ищет конверт в стопке бумаг и не может найти.

– Наверное, оно в сейфе, – успокоила она Оксану. – А ключ у главврача. Он вернется и отдаст.

Оксана понимала, что медсестра врет, что просто не хочет отдавать письмо, пока она не придет в себя окончательно. Но сил на то, чтобы требовать или убеждать ее, у Оксаны не было.

– Что там? – Оксана показала пальцем в потолок.

– Где? – Медсестра удивленно посмотрела вверх.

– Наверху. На свободе. В мире. Ну, там! Весна закончилась? Мне уже можно выходить?

– Нет, конечно! – Медсестра заметно волновалась, пальцы ее дрожали. – Еще как минимум две недели вам желательно побыть у нас. Но лучше, если дольше.

Оксана покачала головой:

– Мне здесь больше нечего делать. Вы скажете, где его похоронили?

– Я не знаю, где-то в Москве.

– А от чего он умер?

– Говорят, инфаркт… Он был вашим другом?

– Он был моим вторым отцом. Он спас меня от смерти, и более того, он спас меня от жизни. От бессмысленной жизни.

Медсестра, испугавшись, что у Оксаны снова начинается истерика, накапала ей какого-то лекарства в стакан и велела выпить.

Еще через неделю Оксана снова пришла в кабинет главврача и, сев на стул, с улыбкой сказала все той же дежурной медсестре:

– Жизнь продолжается. Я уже совсем в порядке. Можно мне теперь почитать письмо?