Она отчаянно замотала головой, но опять ничего не сказала. Как объяснить словами свое чувство вины перед Ронни… и перед ним!
Лучше она скажет что-нибудь другое. Про работу. Про деньги, которые уплыли. Про усталость. Про этого гада Такера… Ведь все это тоже правда!
Выслушав ее сбивчивые объяснения, Дик не сдержал мрачного возгласа:
— Вот ублюдок!
— Дик, прости меня, я тебя уже утомила своими проблемами.
И вот здесь он не смог сдержаться и заключил ее в объятия. Повернул к себе заплаканное и несчастное лицо, провел пальцами по щеке…
Плотину прорвало. Шерил рыдала, больше не сдерживаясь, пока все слезы не кончились и она не затихла на широкой груди Дика Блейза под надежной защитой его крепких рук.
Он обнимал ее бережно и безгрешно, нежно и заботливо. Она снова была маленькой девочкой, той малышкой Шерил, которую он всегда защищал в детстве, а он снова превратился в долговязого и серьезного мальчишку, Дика из Роузфилда, мечтавшего сделать эту девочку счастливой.
Слишком долго. Слишком много лет впустую. Жизнь, целая жизнь разделяла их, и они больше не были безгрешными детьми…
Шерил сразу почувствовала, как изменились его прикосновения. Тихий голос слегка дрогнул, когда Дик произнес:
— Ты такая красавица, малышка Шерил, ты выросла, принцесса, и я не могу поверить, что потерял тебя, нежная моя…
Его губы коснулись ее губ так легко, словно она была спящим ребенком. Потом Дик на мгновение отстранился и сказал:
— Если ты не хочешь этого, скажи сейчас.
Она только покачала головой и обвила руками его шею. Только поцелуй, ничего больше… Только его руки на ее груди… Мнут тонкую ткань, ласкают, зажигая кожу огнем страсти… Только их тела, слитые вместе, одинаково возбужденные и разгоряченные этой нежданной близостью… Только ее безмолвный вопль.
Я хочу тебя, Дик, я так хочу тебя! Только не отпускай меня, Дик, не отпускай…
Она опомнилась, уперлась руками в грудь Дика, и он немедленно отпустил ее. Смущенная, пылающая Шерил молча застегивала блузку. Дик в смятении отвернулся, приглаживая чуть дрожащими руками растрепавшиеся волосы.
— Дик, прости… я не должна была…
— Нет, извиняться должен я. Ты не в лучшей форме, а я воспользовался твоей слабостью. Единственное, что могу сказать, — я этого не планировал. Так уж получилось.
Ты никогда этого не планировал, Дик Блейз. Ты всегда планировал только Алину!
— Я пойду, Дик. Скажи Ронни, чтобы шел домой, ладно?
— Конечно.
— Спасибо.
Дик окликнул ее, когда она взялась за ручку двери. Можно было бы прикинуться глухой, но Шерил чувствовала себя слишком обязанной перед ним за сегодняшний день. Она обернулась и вопросительно вскинула брови.
— Шер!
— Дик?
— Я действительно так думаю.
— О чем ты?
— Ты — красавица!
Повернулся и ушел. Вот так. И что прикажете отвечать на такое?
Абсолютно нечего ответить!
8
— Ты красавица, — сообщила Шерил своему отражению в зеркале, а потом скорчила рожу.
Мисс Вселенная, не меньше. Такая, знаете ли, помятая, зареванная, вся в туши и без букета, потерявшая по дороге корону и девичью честь…
Спасибо, Дик, ты настоящий друг!
Дик, Дик, сколько можно о нем думать!
Ей было восемь, ему четырнадцать, и она удрала из дома, потому что мать, леди Каролина, собиралась отвезти ее в частную школу. А Дик отправился в лес и нашел ее, всю в слезах и соплях, привел домой, и миссис Блейз накормила ее яблочным пирогом и утешила.
Сегодня ее утешал сам Дик, а она опять была в слезах и соплях, маленькая дурочка Шерил, пытающаяся удрать от большой и страшно тяжелой жизни.
Ладно, она еще покажет себя!
Мисс Вселенная! Не смеши эту самую вселенную. Что ты покажешь? Кому? Дику Блейзу? Лезь в ванну и приводи себя в порядок, пока сын не вернулся.
Ронни явился в сопровождении Дика. Долго стоял на крыльце, сопел и молчал, но потом Дик легонько тронул его за плечо, и мальчик пробурчал:
— Прости меня, мам. Я не должен был так говорить. Завтра я пойду в школу. И не буду спорить, если мы соберемся переезжать. И можешь выходить за мистера За… Оукленда, если тебе так хочется. Можно, я теперь пойду спать?
— Конечно, милый.
Она в растерянности проводила Ронни взглядом. Сам идет спать? Она повернулась к Дику.
— Спасибо за то, что привел его. И за его извинения тоже.
— Я просто подсказал ему, что делать.
— Верю.
— Нет, правда, он все сам сказал, от себя. Особенно насчет последнего пункта. Кстати, это правда, что скоро мы будем иметь честь лицезреть…
— Дик, почему бы тебе не перестать ерничать и не спросить прямо?
— Хорошо, спрашиваю. Ты действительно собираешься за этого Генри замуж?
— Нет.
— Хорошо.
— Но к тебе это не имеет никакого отношения.
— Правда?
Серые глаза смотрели на нее с вызовом, и Шерил вызов приняла, но быстро поняла, что проиграла.
— Нет, Шер, я ведь почему спрашиваю — может, ты все-таки найдешь время и займешься домом?
— Что?
— Насколько я понял, твой предыдущий заказ отпал в полуфинале, так что с этой стороны тебе ничего не мешает заняться Роузфилдом, а свадьба могла бы отвлечь тебя.
— Дик, пойми, я никогда не делала ничего подобного.
— Тем лучше, это укрепит твою репутацию. У вас же сумасшедшая конкуренция, не так ли?
— А если тебе не понравится то, что я сделаю?
— Мне может не понравиться и то, что сделает любой другой дизайнер. Конечно, если ты в себе не уверена…
— Этого я не говорила! Пока еще никто не жаловался!
— Значит, заметано. Приходи завтра утром, обсудим идеи и посмотрим вместе…
— Дик! Ты делаешь это из благотворительных соображений?
— Благотворительных? Деточка, я стал миллионером, не имея ни гроша за душой. Неужели ты думаешь, что этого можно добиться исключительно благотворительностью? Я — расчетливый и холодный делец, идущий по трупам. Не всегда, конечно, но пара-тройка покойников у меня за спиной есть…
— Не валяй дурака. Дело серьезное. Если это бизнес…
— А-а, понял, понял. Надо включить в контракт обязательство держать руки при себе. Включу. Обещаю не соблазнять тебя, если ты не будешь соблазнять меня.
— Очень смешно!
