— Изольда! — сказал он, щурясь. — Мне очень надо с тобой поговорить. Что ты тут делала?
Выйдя из ванной, она уставилась на него. Ее тонкие ноздри были хищно раздуты, как бывало всегда, когда она сильно задумывалась.
— Что я делаю? Ну, если ты здесь, то мы могли бы… — Она в панике поглядела на книгу.
Битва!
— Могли бы подраться.
Она издала победный клич. Что могло быть более нелепым? Но думать дальше времени уже не было. Перед глазами встала картинка: они с Кристианом, мыча, завывая и повизгивая, катаются по полу, с наслаждением награждая друг друга тумаками, пинками и чем там еще принято у игривых братиков и сестричек?
— Подраться? — Кристиан опешил.
— Ну да! — Она могла поклясться, что он принял ее за неожиданно спятившую.
Ну что же, лучше сумасшедшая, чем скорбная лилия, решила она.
— Вот так!
И она прыгнула на него. Ударившись ему в грудь, она сбила Кристиана с ног и навалилась сверху.
— О-о-о!
Их жалобные стоны слились в один. Она убьет Марию.
Пока Кристиан приходил в себя от изумления, Изольда ловко зашвырнула ногой злополучную книгу под кровать.
Он вывернулся из-под нее и сел.
— Ты что, спятила?
Да. Спятила от любви. С безумным рычанием Изольда обхватила его руками за ноги и дернула. Он снова откинулся на спину и они стали кататься по полу. Но если Кристиан катался просто так, не понимая толком, что ему делать в столь странной ситуации, то Изольда каталась с целью. В ходе этой возни она умудрилась забить под кровать два каталога модного белья. Кристиан взвыл и схватился за запястье.
— Что за черт! Изольда! Прекрати! Я не собираюсь с тобой драться!
— А в чем дело, братишка? Боишься, что проиграешь?
Изольда уперлась локтем ему в грудь и дотянулась другой рукой до своего интимного дневника, который валялся прямо на виду около трюмо. Его она запихнула в самый угол, при этом ткнув локтем Кристиану в лицо.
— Боже! Ты мне, кажется, выбила зуб!
— Ну и что! Если ты будешь хорошим мальчиком, то зубная фея положит тебе сегодня ночью пару монет под подушку.
Слегка разозлившись, «братик» легонько пнул Изольду ногой в бедро, и она не успела ничего понять, как оказалась на спине, с руками, закинутыми за голову. Кристиан, усевшись рядом с ней, надежно держал оба ее запястья в своей сильной руке.
— Я не уверена, что это честный прием, — жалобно сообщила ему Изольда.
Она стала извиваться, пытаясь добраться до того места, где горкой лежали самые соблазнительные из ее ночных пижам.
— Ничего, — сказал он сердито, не давая ей продвинуться ни на дюйм.
Наконец она успокоилась и, шумно дыша, уставилась на него.
— Изольда, что все это значит?
Изо всех сил надеясь, что ее слова звучат совершенно естественно, она отвечала:
— А что? Разве не так полагается общаться братику с сестричкой? Я просто пытаюсь наладить с тобой новые, приличествующие нашему статусу отношения.
Она широко раскрыла глаза и посмотрела на него взглядом сельской простушки.
Он потряс головой, словно отгоняя некое наваждение.
— Изольда, ты думаешь, мне это легко?
— Ну да! А для меня это — как по парку пройтись!
— Я этого не говорил…
— Нет. Но ты ожидаешь, что я так просто переключусь с возлюбленной на сестру. Вот я и отрабатываю методику, — солгала она.
В его взгляде мелькнуло отчаяние, и, хотя ей стало его очень жалко, она увидела в этом добрый знак. Он сам еще не был готов принять ее как сестру. Переборов в себе страстное желание дать бедняге передышку, она бойко продолжала:
— Мы же с тобой пропустили целые годы драк, возни на ковре и прочих подобных забав. Вот я и думаю, что нам теперь надо пройти все это в ускоренном темпе. Тогда мы сможем стать настоящими братом и сестрой.
Он сердито сжал губы, так, что они даже скривились, и метнул в нее негодующий взгляд.
— Возня на ковре? Не думаю, что это хорошая идея.
Его дыхание стало едва слышным. Ниточным.
Он повернулся, и их тела на секунду соприкоснулись. В этот момент Изольда с отчаянием поняла, насколько она его хочет. У нее едва ли остались силы сопротивляться этому мощному желанию.
Ну же, мысленно обратилась она к нему. Ты же знаешь правду. Мы никакие не родственники. Поцелуй меня!
— Ну ладно. — Она опустила освобожденные руки и, повернув голову к нему, едва не касаясь губами его рта, прошептала: — Забудем о драках. Как насчет войны подушками?
— Может, лучше будем брызгаться?
— Отлично. У меня есть куча брызгалок. С тебя тогда — фен для просушки.
Ну что же, надо признаться, что их братско-сестринские отношения зашли довольно далеко. Они уже чисто по-родственному препираются. Но она все бы отдала за то, чтобы он прямо сейчас ее поцеловал!
Их взгляды встретились, и оба драчуна замерли. Изольда могла поклясться, что он думал о том же самом, но его желание — и это буквально читалось на его лице — постоянно натыкалось на внутреннее табу. Запрет. Дальше хода нет. Он резко перекатился в сторону и сел.
— Мне нужно возвращаться на конференцию. — Отбросив в сторону край одеяла, он ухватился за ножку кровати, с трудом встал на ноги и прихрамывая пошел к двери.
Она побежала за ним на четвереньках.
— Кристиан, подожди! Он остановился в дверях.
— Смотри! Ты так можешь?
Она высунула язык и скатала его в трубочку.
Он передернулся и начал:
— Изольда, я совершенно не понимаю, что ты здесь вытворяешь…
— Просто сделай так!
Кристиан секунду подумал, а потом с обреченным видом высунул язык. Но, как ни старался, скрутить в трубочку его не смог.
Изольда издала торжествующий вопль:
— Ты не мой брат!
— Что?
— Ты не можешь скатать язык.
— И что это, черт возьми, означает?
— Что мы не родственники. — Изольда ткнула в его сторону пальцем, вся дрожа от ощущения триумфа. — Способность скатывать язык у нас наследственная!
Кристиан потряс головой, на секунду возвел глаза к потолку, а потом опустил их и уткнулся взглядом в ее лицо:
— По какой линии? Отцовской или материнской?
Изольда нахмурилась:
— Что?
— Когда ты достаточно для этого подрастешь, мы поговорим, — сказал он сурово и вышел, хлопнув дверью.
