– О, мне это в радость. Как и петь, стоя у плиты.
– Да, ты потрясающий кулинар.
– Рада, что тебе нравится. Кстати, Маркус зачтет это как рабочее время.
– Может, потому, что я намекнул ему, что с твоей помощью сдам книгу в два раза быстрее? А если ты хочешь услышать, как пою я, милая, то тебе нужно только коснуться меня, как прошлой ночью…
Ночи Кейт нравились больше, чем все остальное. Не только потому, что их секс стал еще более потрясающим. Главное – они еще долго лежали в объятиях друг друга, разговаривая.
Именно в такие моменты Кейт узнала подробности его жизни с матерью, чья любовь к мужу разрасталась, словно опухоль, превращаясь со временем в болезненную навязчивую идею. Дрейку как будто проще было высказаться в темноте ночи, а Кейт, уж точно, легче было выслушать его.
Однажды вечером Дрейк вернулся из города с пакетом в руках.
– Это от Маркуса, – сообщил он, садясь за стол и бросив на него большой конверт и еще один, маленький, запечатанный.
Кейт перестала резать овощи к обеду.
– Я считала, он не знает, где ты живешь.
– Теперь знает. По крайней мере о почте на побережье ему известно.
– Надеюсь, ты не решил, что я дала ему адрес.
– Нет. Я сам сообщил ему. Видишь ли, я подумываю о том, чтобы обосноваться в Ойстер-Бич. Я уже достаточно известен и богат, так что могу позволить себе это.
Дрейк планирует жить здесь постоянно! Но что же будет с ней?
– И когда ты хочешь переехать?
– Я еще не решил, – ответил Дрейк с подкупающей искренностью.
Кейт взглянула на небольшой конверт на столе.
– Почему ты не открываешь его? – поинтересовалась девушка.
– Потому что знаю, от кого это письмо. – Дрейк перевернул конверт, чтобы она могла прочесть адрес.
Перт, Австралия. Джеймс Джон Ричардсон. Ричардсон?
– Это от…
Дрейк горько усмехнулся:
– Конечно, в мире не один Джеймс Джон Ричардсон, но Маркус уверяет, что этот человек называет себя моим блудным папашей. Он попросил «Энрайт медиа» переслать мне его письмо.
– Думаешь, это твой отец?
– Я знаю. Мне всегда было известно, где живет этот ублюдок, а вот он никогда не интересовался мной.
– Ты собираешься прочитать?
Дрейк встал. Его тело напряглось.
– Он ничего для меня не значит. Мне неинтересно, что он там пишет.
– Но это может быть важно…
– Нет! – Мужчина резко развернулся на каблуках. – Можешь читать, если тебе любопытно. У меня много работы…
Еще долго после его ухода Кейт не решалась открыть конверт. В конце концов она все же разрезала его ножом для писем. Внутри был обычный лист бумаги с печатным текстом.
Девушка поднялась в кабинет Дрейка. Он стоял на балконе и глядел вдаль, опершись руками о перила. Мужчина не взглянул на нее, когда Кейт тихо подошла к нему сзади с письмом в руке.
– Ему, конечно же, нужны деньги, – бросил Дрейк.
– Он пишет, что увидел твое фото на обложке книги и понял, кто ты. Потому что ты очень похож на его сыновей. Джеймс провел собственное расследование и считает, что представители прессы будут крайне заинтересованы узнать твою историю. Он готов поведать ее им, если ты не поможешь с деньгами. Говорит, ты задолжал ему за свою сумасшедшую мать. Что ты достаточно богат. И несколько сотен тысяч тебя не разорят. Но как ты догадался?
– Вряд ли это было письмо раскаяния, – снова усмехнулся Дрейк. – Джеймс Ричардсон никогда не испытывал угрызений совести за то, что сделал. Пусть горит в аду, мне все равно.
– А что, если он продаст твою историю?..
– Черт с ним. Все публикации хороши, если верить Маркусу. Скандал только пойдет на пользу моей популярности.
– Дрейк… – Кейт опустила руку ему на плечо в знак поддержки, но он резко дернулся, со злостью развернувшись к ней.
– Меня зовут Майкл Джеймс Ричардсон. Меня учили гордиться своим отцом и делать все возможное, чтобы быть хорошим сыном. Но, видимо, мне это не удалось. Потому что после того, как отец бросил нас, у него родился еще один сын, которого тоже назвали Майкл Джеймс Ричардсон. Он забрал мое имя, стерев меня из своей жизни, как будто я никогда и не существовал. И я забыл об отце. Пусть делает, что хочет. От меня он не получит ни цента!
В эту ночь Дрейк взял Кейт с какой-то особой неистовостью, а после, когда их тела сплелись вместе, он рассказал ей о своем маленьком братишке, Россе, который родился, когда Дрейку исполнилось девять лет.
– Не знаю, кто был его отцом. Кажется, один из дилеров, достававших наркотики для мамы. Тогда она принимала все, что могла найти. Сначала она утверждала, что Джеймс вернулся к ней и сделал ей ребенка. А потом, когда поняла, что это плод ее воображения, забросила малыша. Мне пришлось самому ухаживать за Россом. Я кормил его, менял подгузники, лгал властям и воровал, чтобы купить ему одежду. – (Кейт накрыла ладонью руку Дрейка, желая разделить с ним его боль.) – А когда Россу исполнилось четыре, он заболел. Мама была слишком занята поисками очередной дозы и ничего не замечала. Однажды я пришел из школы, а Росс уже умер. У него была менингококковая инфекция. Он задохнулся.
Кейт крепче обняла его.
– Боже, Кейт, все произошло так быстро. Вчера Росс еще был жив, а сегодня его уже не стало. Как моего отца, когда он бросил нас. Как моей матери, когда она покончила с собой через шесть месяцев после смерти Росса. У брата был шанс выжить, но меня не оказалось рядом. Я был ему вместо отца. И я позволил ему умереть. Теперь понимаешь, почему меня страшит мысль об отцовстве?
Кейт не знала, стала ли эта ночь судьбоносной для Дрейка. Когда она проснулась следующим утром, он уже работал. И это лишь укрепило ее последующее решение.
В ту ночь Дрейк впервые нарушил свое неписаное правило.
Один лишь раз.
Возможно, он просто не осознавал, что делает, или забыл, или это просто вылетело из головы. Но Кейт все чаще и чаще думала о той ночи.
Месячные снова не пришли, но на этот раз Кейт не могла позволить себе повторить ошибку. Именно поэтому она решила съездить в больницу в Витианге.
Один лишь раз.
То была единственная ночь, когда Дрейк не воспользовался презервативом. А она уже давно отказалась от таблеток. Чем это грозит женщине, у которой снова случилась задержка?.. В прошлый раз она не забеременела. А сейчас?
Один лишь раз.
Только в ту ночь Кейт отдалась в руки судьбы.
Один лишь раз.
Да, подтвердила доктор, иногда одной попытки бывает достаточно. Именно по этой причине так много беременностей в подростковом возрасте.
