— Я думаю, что ты должен вернуться в Чикаго, — выдохнула она.
Он, возможно, был согласен, что для занятия любовью скамейка на стадионе — не лучшее место, но его руки продолжали нежно ласкать ее упругие груди.
Он поцеловал ее шею.
— Ты не любишь Чикаго, ты хочешь жить в Дивайне.
— Я не говорила, что мы поедем в Чикаго.
— Только на испытательный срок… ты должен убедиться, что я все еще нужна тебе, когда ты окунешься в свою прежнюю жизнь. Было бы несправедливо, если бы я удерживала тебя в Дивайне. Твоему дедушке стало лучше… и ты должен быть уверен…
Люк пристально глядел на Ники. Он почти потерял контроль над собой, затем медленно досчитал до десяти, пытаясь успокоиться и понять Ники. Однажды он уже отреагировал неправильно, совсем некстати проявив свою гордость, и сильно обидел ее. Может, она не верит ему? Нет, Люк знал, что причина в другом. Ники так верила в любовь, однако никогда не была беззаветно любима своими близкими. Разве не удивительно, что теперь она боится поверить ему, однажды уже предавшему ее?
Он взял лицо Ники в свои ладони, желая, чтобы она посмотрела в его глаза… в его душу.
— Я люблю тебя, Ники. Дело не в Дивайне или в любом другом месте, где мы станем жить. Клянусь, что мои чувства к тебе не изменятся в любой точке земного шара.
— Я знаю, потому что так говорит мое сердце. Ты открыла мне глаза на самого себя. Больше я не оглядываюсь на прошлое и не спрашиваю, что могло бы случиться. Мне это уже не нужно. Сейчас я целиком думаю о будущем, о нашем будущем. Давай созовем мою семью и будем готовиться к свадьбе. Пожалуйста, любимая, я не хочу больше ждать.
— Я тоже не хочу ждать. Но я просто не переживу второго развода. Ты должен быть уверен.
— Я уверен.
Он умолял ее до самого вечера. Наконец Люк понял, что она не передумает.
Глава одиннадцатая
Через два дня Люк собирал вещи и складывал в машину. Дедушка больше не нуждался ни в чьей помощи, и Люк решил отправиться в Чикаго как можно скорее. Ведь Ники заявила, что не передумает.
— Как долго? — вопрошал он. — Неделя? Месяц?
— До тех пор, пока ты не будешь уверен в себе, — сурово сказала она.
Боже!
Люк чувствовал себя на грани безумия. Он уже уверен. Ему не нужно уезжать от Ники, чтоб понять, что он любит ее. В отношениях с любой другой женщиной Люк решил бы, что она устраивает ему испытание или пытается таким образом отделаться от него.
Но Ники подобное поведение было несвойственно.
Она была самой притягательной, самой доброй и самой честной женщиной, которую он когда-либо знал. И самой упрямой.
— С тобой на самом деле все будет хорошо, дедушка? — спросил он, спустившись с портфелем в холл. Портфель был последней вещью, которую он пока еще не загрузил в машину. В нем уже лежали предварительные бизнес-планы Люка по развитию экономики Дивайна. Ники он так и не сказал ничего об этом — думал, что подобный разговор только усложнит отношения между ними.
Джон кивнул. Он совершенно воспрянул духом, но Люк все еще беспокоился. Хотя его родители предложили приехать в Дивайн ему на смену, дедушка наотрез отказался, заявив, что пришло время жить самостоятельно.
— Со мной все будет хорошо, — заверил Джон. — Ники будет приходить ко мне. Она хочет продолжить работать в саду, к тому же у нее еще не окончена опись моих картин. Мы к тому же собираемся переписать один из моих старых учебников. У Ники есть несколько прекрасных идей о новом подходе к изложенным темам.
Какая ирония, с досадой подумал Люк. Ники выгоняла его из Дивайна и в то же время сама собиралась так много времени проводить с его дедушкой.
— И ты пойдешь к доктору и поговоришь с ним о своем состоянии? — строго спросил Люк.
Дедушка наконец признал, что у него депрессия и что ему нужна врачебная помощь и лечение. Он просто принадлежал к тому поколению, которое считало, что веры в свои силы вполне достаточно, чтобы преодолеть все проблемы. В результате его болезнь была запущена.
— Да. Ники сказала, что она отвезет меня.
Ники? Опять Ники!
Мысль об отъезде разрывала сердце Люка.
— Ты повидаешься с ней перед отъездом? — спросил дедушка. — Она сказала, что не приедет сегодня.
— Я заеду к ней на квартиру.
В глазах Джона мелькало множество вопросов. Он выслушал новость об отъезде Люка, высоко подняв брови. Старик понял, что в отношениях между внуком и Ники возникли проблемы. Но Джон не стал вмешиваться, он уважал личную жизнь Люка.
Их рукопожатие превратилось в крепкое объятие, и на глаза Люка навернулись слезы, когда он нажал на педаль газа своего «БМВ».
Неожиданно он представил себе маленькую девочку с такими же синими глазами, как у Ники, сидящую на заднем сиденье. А Ники рядом с ним — улыбающаяся, поглаживающая округлый животик и предлагающая ему купить более вместительную машину. Например, пикап, чтоб они могли, как другие семьи, выезжать на пикники со своими многочисленными детьми…
Сколько у них могло бы быть детей?
Двое. Нет, трое.
Больше?
Кровь застучала в висках Люка. Он твердо знал, что сделал правильный выбор.
Квартира Ники находилась на другом конце города. Люк постучал в дверь, и она сразу же распахнулась. Ники, бледная и без своей знаменитой улыбки, провела Люка в гостиную.
— Ники, пожалуйста, подумай хорошенько, — попросил он. — Мне не нужно время, я уверен в своих чувствах.
Она покачала головой.
Хотя Люк не ожидал ничего другого, в глубине души он продолжал надеяться, и сейчас его охватило отчаяние.
— Пожалуйста, я хочу, чтобы мы были вместе. Понимаю, что ты предпочтешь жить в Дивайне, и пусть так и будет. Я могу заниматься своим бизнесом отсюда — как управлял им в течение многих недель, и все получалось. Кроме того, я должен жить здесь, раз мы запланировали мое участие в развитии экономики города. Ну хорошо. Ответь, почему ты не хочешь приехать, по крайней мере, на ежегодный корпоративный обед, про который я тебе рассказывал?
Ежегодный корпоративный обед, который он устраивал для своих служащих и клиентов, должен был состояться на следующей неделе. Возможно, Ники полагала, что Люку, утомленному провинциальной жизнью, захотелось светских развлечений. Но он так хотел, чтобы она приехала к нему!
— Я сойду с ума без тебя.
— Думаю… думаю, что тебе потребуется больше времени, чем одна неделя. Но не волнуйся ни о чем, — прошептала она. — Я не похожа на других женщин. И никогда не была похожей… Я хотела сказать, что буду ждать.
