Вдруг из коридора послышались голоса. Дверь распахнулась и в комнату ввалились Перли Гейтс и посол.
Увидев молодых людей, Макклиннон смутился.
— Простите. Мы думали, что комната пуста.
— Кара, скажи этому пожирателю женской печени, чтобы он не преследовал меня, — взмолилась Перли.
— Кара, скажи этой упрямой старой женщине…
— Старой? — Перли повернулась к послу вне себя от ярости. — Хотела бы я знать, кто из нас старше, парнишка Бастер!
— Вот поэтому мы и не должны терять ни минуты, — сказал посол. — Мы и так ждали слишком долго.
— Ждали? — взвизгнула Перли. — Это я знаю, что такое ожидание. Я в этом слишком преуспела. Я когда я годы ждала, что он скажет эти слова, но он их так и не сказал.
— Какие еще слова? — спросил вконец смущенный посол. — Все наши школьные годы я не мог думать ни о ком кроме тебя, ни о чем, кроме того, чтобы построить свою жизнь с тобой.
— А все, что было нужно, — всего лишь сказать несколько слов. Я любила тебя так сильно, а ты меня вовсе не любил. Я не могла любить тебя, знать, что ты меня хочешь, что я тебе нравлюсь, но что ты меня не любишь… Это могло бы убить любое, самое священное, чувство.
— Это я-то не любил тебя? — Макклиннон приблизился к ней на опасное расстояние и заключил ее в свои объятия. — Да я землю целовал под твоими ногами! Ни одна женщина на свете не могла мне тебя заменить. Ни к кому я не испытывал таких чувств. И после этого ты говоришь, что я тебя не любил? Перли Гейтс, ты просто дурочка. Я всегда тебя любил. Я никогда не встречал женщины, к которой бы чувствовал хотя бы половину таких чувств, как к тебе…
— Слишком поздно, — проговорила Перли. — Слишком поздно.
— Ничего не поздно, глупая, Просто скажи «да» сейчас. Как только поженятся эти ребята, я сделаю тебе самое настоящее предложение…
— Но…
— Не упрямься, Перли. Мы оба повзрослели. И много чего узнали друг о друге. Но мы все равно остались теми же Перли и Бастером. И я все еще люблю тебя.
Перли Гейтс, известная в Эри как острослов, не знала, что сказать.
— Ну же, Перли! — настаивал посол.
— Да, — сказала она твердым голосом.
— Ты имеешь в виду «да, что ты хочешь?» или «да, я выйду за тебя, чтобы сделать тебя самым счастливым человеком на земле»? — спросил он.
— То самое, последнее. Я люблю тебя, старый дурак!
Пожилой джентльмен заключил Перли в объятия и поцеловал ее самым жарким поцелуем.
— Думаю, мы совсем смутили молодых людей, — Перли посмотрела на Майкла и Кару, словно только что поняла, что они тут не одни. — Кара, детка, спасибо за то, что помогла разобраться во всем этом.
— Да я ничего и не делала, — запротестовала Кара.
Перли подошла к девушке и обняла ее.
— Ты сделала больше, чем думаешь. Поэтому позволь в благодарность дать тебе совет. Не совершай подобной ошибки. Не позволяй ложной гордости встать на твоем пути к счастью. Скажи парню, что ты хочешь от него, пусть он не гадает. — Она шагнула к послу и взяла его за руку. — Идем же, Бастер. Думаю, мы прервали очень важный разговор.
Дверь за пожилой парой закрылась.
— Ну, — сказал Майкл, — это было интересно. Кара фыркнула.
— Это было прекрасно! Просто прекрасно.
— Так как же насчет совета Перли? Ты ведь не позволишь мне погрязнуть в догадках? Завтра венчание, и я бы хотел быть рядом с твоими подругами. Чтобы мы с тобой стояли рядом с ними, как пара. Так что просто скажи, что ты выйдешь за меня.
— Это мы уже проходили. Я не могу.
— Несмотря на то, что ты этого хочешь? И дело ведь не в том, что ты боишься разницы в нашем социальном положении. Дело не в том, что ты должна выйти за меня. Здесь другое, и ты знаешь это. Признайся, что ты попросту не испытываешь ко мне таких чувств, какие я испытываю по отношению к тебе.
— Чувств? Что ты можешь знать о моих чувствах!
— Тогда объясни! Скажи же мне, что ты хочешь от меня, — его голос задрожал от волнения.
— Это всего лишь… — Она поискала нужное слово. — Это всего лишь социальное положение.
— Неправда. Паркер выходит замуж за частного детектива, а Шей — за принца. Так почему же мы с тобой не можем быть вместе?
— Ты разве так ничего и не понял? Паркер принцесса, но она еще и очень практичная женщина, достаточно сильная, чтобы понимать жизнь и желания мужчин. Шей — то же самое. Сильная. У нее есть причины, идеи, за которые она борется. Она будет отличной принцессой, несмотря на свое незнатное происхождение. Но я? Я просто Кара. Кроткая. Тихая. Книжный червь. Мой удел — тихая, спокойная жизнь с книгой в руках. Что я могу предложить твоей стране?
— Кара, а что ты скажешь нашему ребенку? — спросил он, игнорируя ее лживо-жалобную тираду. — Или снова оживишь своего пресловутого профессора?
Итак, больше аргументов нет.
— Я скажу ему, что встретила его папу в волшебную ночь. И что нескольких часов было достаточно для нас на всю жизнь. Потому что на следующий день волшебство растаяло…
— Ты ошибаешься. Иногда волшебство не исчезает. Иногда оно продолжается. — Майкл взял ее за руку. — Думаю, что ты могла бы быть счастлива со мной. Но если ты не можешь, если ты правда не можешь, тогда… профессор Стю может воскреснуть.
— Ты отпустишь меня с ребенком, которого так сильно любишь?
— Я пойду на это, потому что люблю тебя и хочу всего самого лучшего для тебя и нашего ребенка. И если я для тебя ничего не значу… — Он не закончил фразы: — Ты уже многое видела здесь. Быть частью королевской семьи не так просто, есть свои обязанности. И я связан ими.
— Ну-ка, скажи это снова, — прошептала она.
— Обязанности…
— Нет, не про это.
— Ах, вот ты о чем… Да я люблю тебя. Ты завладела моим сердцем. Ведь ты знаешь это!
— Нет, не знаю. — И тут поток слез хлынул из глаз Кары. Итак, значит, все на своих местах. Ее сердце переполнилось счастьем.
— Конечно, я люблю тебя. Я бы даже не подумал предлагать тебе выходить за меня замуж, если бы не любил.
— Почему же: а ради ребенка? Ты сказал, что хочешь вырастить ребенка здесь, и я поняла, что это всего лишь твой долг перед страной.
— Кара миа, той ночью… Возможно, это звучит тривиально, но той ночью я влюбился в тебя. Ты заставила меня поверить в чудо, какое много лет назад случилось и с моими родителями. Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но тут понял, что ты — та самая, единственная. И чем больше я находился рядом с тобой, чем лучше узнавал тебя, тем больше это чувство росло. Я предложил бы тебе руку и сердце даже если бы ты не носила нашего ребенка — потому что не мыслю жизни без тебя.
