Саймон не мог поверить услышанному. Но ведь она сказала, что любит его!
— Мы должны быть вместе! Кейт, в Англии не так уж плохо. Погода, конечно, не ахти, но ведь это мелочи. А с яхтой Денни и Фелиция управятся, и Арчи им поможет.
— Да все это ни при чем. Дело в Джесси.
Саймон готов был умолять ее на коленях:
— Клянусь тебе, чем хочешь, я никогда не обижу его…
— Саймон, я знаю. Я нисколько не сомневаюсь в тебе.
— Но что же тогда? — Саймон вскочил со стула и нервно стал шагать взад-вперед, пытаясь взять себя в руки и не дать кипевшему в душе гневу вырваться наружу. Гневался Саймон на самого себя: из-за того что доставляет Кейт столько трудностей, вынуждает ее мучиться.
Кейт закрыла глаза, руки ее дрожали. Саймон сел. Ему хотелось взять Кейт за руку, но он боялся, что она тогда вовсе расплачется.
— У Джесси есть отец, хороший отец. И он живет здесь. Никто никогда не заменит ребенку настоящего отца. Они друг друга просто обожают. Я не могу разлучить их.
Саймон испустил стон отчаяния. Она права. Как всегда. Все надежды пошли прахом. В своих эгоистичных надеждах он не подумал об обратной стороне дела.
— Прости, Саймон, мне очень жаль.
— Тебе не за что просить прощения. Ты любишь своего сына и думаешь о его благе. Ты прекрасная мать, Кейт.
— Спасибо, Саймон.
Не нужно было тревожить ее своими разговорами. Нет ему прощения за то, что заставил Кейт переживать. У Саймона было очень тяжело на душе, теплившаяся в сердце надежда уступила место холоду безнадежности. Он должен наконец оставить Кейт в покое. Никто ведь при этом не запретит ему продолжать ее любить.
— Спокойной ночи, Кейт.
Саймон тяжело встал и медленно зашагал прочь из сада Кейт.
Глядя вслед понурой фигуре, Кейт едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Получалось не очень, и вскоре лицо стало мокрым от слез.
— Мамочка! — раздался детский голосок, и маленькие ручки обняли ее за шею. — Не плачь, мамочка, пожалуйста.
Кейт притянула к себе сына и положила его голову себе на грудь, чтобы он не видел зареванного лица.
— Саймон уезжает, да?
— Да, милый, он должен уехать.
— Но я не хочу, чтобы он уезжал. Ведь ты из-за этого расстраиваешься.
— Помнишь, я говорила, что если тебе грустно, то можно немного поплакать. Так вот ко взрослым это тоже относится.
— Но я не хочу, чтобы ты грустила.
Конечно, ведь этот малыш любит ее со всей детской искренностью. И она любит его. Кейт еще раз сказала себе, что приняла правильное решение: как бы ни было ей больно, но лишать ребенка отца несправедливо. Уж она-то знает, каково это — жить без одного из родителей. Кейт заставила себя улыбнуться и посмотрела Джесси в лицо:
— Никто не может быть счастлив постоянно. Я и так радуюсь девяносто девять процентов времени, а сейчас ты просто застал малюсенький один процент, который предназначен для печали. Видишь, я уже в порядке. — И она звонко чмокнула его в нос.
— Точно?
— Абсолютно.
— Хочешь, я буду спать у тебя, чтобы тебе больше не было грустно?
Кейт сделала вид, что серьезно обдумывает предложение своего маленького защитника.
— Спасибо, не надо. Думаю, я справлюсь. К тому же я не смогу тогда заснуть из-за твоего храпа!
— Я не храплю, — засмеялся Джесси.
— Идем, тебе давно пора спать. — Кейт взяла его за руку и повела укладывать.
Проснувшись утром, Кейт обнаружила рядом с собой Джесси, внимательно разглядывающего ее лицо.
— Привет, парень. И давно ты тут?
— Нет, не очень.
Кейт знала, что это правда. Она всю ночь не могла сомкнуть глаз и задремала, когда уже светало. А сейчас было только начало седьмого.
— И еще я очень старался не храпеть.
— Ценю твою заботу.
Но Джесси не рассмеялся, а серьезно спросил:
— Тебе все еще грустно?
— Разве я выгляжу грустной?
Мальчик промолчал. Она убрала прядь волос с его глаз и попыталась перевести разговор на другую тему:
— Какой сегодня первый урок? Физкультура?
— Мама, а можно сделать так, чтобы Саймон остался?
Кейт вздохнула про себя и решила отшутиться:
— Как, например? Запереть его в подвале?
Джесси не купился на шутку и ответил без тени улыбки:
— У нас же нет подвала, мам.
— Нет, милый. Саймон не может остаться, даже если хочет. В Англии у него большое поместье и дом, и он должен ими заниматься.
Джесси это заинтересовало, и они вместе решили посмотреть в интернете что-нибудь про Хольм-Хаус. То, что они увидели, поразило обоих. У Кейт перехватило дыхание. Саймон был готов поделиться с ней всей этой красотой…
— Ух ты, какая громадина. Навернос, у Саймона полно там работы.
— Конечно. Видишь сам, какой это важный особняк, его даже в кино снимают. И Саймон пообещал сберечь его для будущих поколений. Поэтому он должен уехать, чтобы присматривать за ним. И знаешь что? Я думаю, Саймон будет рад, если ты станешь писать ему по электронной почте.
— Правда? — лицо Джесси озарилось радостью.
— Конечно. А теперь идем печь блины на завтрак, и тебе пора собираться в школу.
Вечером, когда все сидели за столом, Фелиция попросила Денни открыть шампанское.
— Давайте выпьем за то, чтобы Саймон хорошо добрался домой и приехал бы потом сюда еще не раз.
Прощальный ужин. Если бы взор Кейт не затуманивался постоянно от наворачивающихся слез, а мысли не были заняты горькими раздумьями, она бы оценила старания Фелиции. Та накрыла чудесный стол и приготовила божественную паэлью. Но Кейт ничего этого не замечала. Казалось, что радость в жизни кончилась. Ей все виделось в серых красках. Нацепив на лицо улыбку, Кейт приготовилась к мучительному для нее мероприятию. Она чувствовала напряжение сидевшего рядом Саймона и радовалась одному: что не приходится смотреть ему в лицо и видеть боль в его добрых серых глазах.
— Всем привет! А вот и мы! — раздался веселый возглас.
— Джесси? Откуда ты взялся? — изумилась Кейт. Но потом подумала, что, конечно, Фелиция не могла не позвать Джесси, а вместе с ним и Пола попрощаться с Саймоном.
— Молодцы, что сумели выбраться, — похвалила прибывших Фелиция.
— Мы не могли не прийти. Джесси беспокоится за Кейт, — сообщил Пол.
Все замерли на мгновение, а затем уставились на Кейт. Только Пол смотрел на Саймона:
