– Немного того и немного другого, – ответила Кэтрин, садясь на коня, который, как она подозревала, был Авелем, хотя мог с таким же успехом являться и Каином. – Мы начнем на северной стороне пастбища, сразу за воротами. Оттуда поскачем на восток, и тропа приведет нас к парковым землям замка: Садли. Там будет несколько естественных препятствий – полуразрушенная каменная стена и узенькая речка, вернее, ручей. А место финиша – поворот на дорогу, ведущую в замок. Это древняя дорога, и ею теперь никто не пользуется, кроме лесника.
– А каково расстояние? – спросил Грэнби, садясь на своего коня. Молодой жеребец фыркнул и замотал головой, очевидно, почувствовав, что вот-вот начнется скачка.
– Четыре фарлонга[2], может, ярдом больше или меньше.
– Давай вспомним правила пари, согласна? Если побеждаешь ты, то я покидаю Уинчком, не делая последней попытки купить Урагана.
– А если побеждаешь ты, – сказала Кэтрин, – то можешь предложить моему отцу любую сумму.
Грэнби впервые по-настоящему улыбнулся за это утро.
– Да, но ты же забыла о самом главном. Моя победа также вынудит тебя поехать в Лондон на весь сезон.
– Я помню, – кивнула Кэтрин. Почти все утро она только об этом и думала.
Если она поедет в Лондон, то обязательно встретится там с лордом Грэнби. Подобная перспектива не должна была ее радовать, но почему-то радовала. Разумеется, граф был дерзким и насмехался над ней, но все же... Когда она смотрела в его светло-голубые глаза, в ее голове воцарялся хаос, а когда он улыбался ей так, как сейчас...
– Не пора ли нам ехать к стартовой линии?
Они пересекли пастбище, выехали за ворота, и Грэнби поставил своего жеребца вровень с конем Кэтрин. Покосившись на нее, он кивнул, давая знать, что готов к старту.
Кэтрин вспомнила, как ездила по этой дороге сотни раз, вспомнила о своем огромном желании выиграть и начала отсчет.
Через несколько секунд, они стартовали, и глухой стук копыт разорвал тишину раннего утра.
Пригнувшись к шее жеребца и вытягивая свое тело так, как Джимкинс учил ее, Кэтрин заставила Авеля скакать все быстрее. Но граф взял такой же темп, он от нее не отставал, и Кэтрин уже начала опасаться, что они придут к финишу одновременно.
Девушка пришпорила коня, и тот понесся еще быстрее – теперь деревья проносились мимо нее, словно в зеленоватом тумане, а ветер с силой хлестал по лицу. Но Кэтрин не обращала внимания на ветер. Она обожала быструю езду и сейчас громко смеялась от возбуждения. В какой-то момент показалось, что она оторвалась от графа, однако Кэтрин почти тотчас же поняла, что ошиблась, Грэнби по-прежнему не отставал, и ей даже почудилось, что она слышала его ответный смех.
Они одолели половину пути, когда перед ними возникла каменная стена. Ее высота не превышала четырех футов, и стена была ниже в тех местах, откуда вывалились камни, но все же она являлась серьезным препятствием. Оба жеребца без труда преодолели его и понеслись в сторону очередного препятствия.
Кэтрин покосилась на графа и снова пришпорила коня. Если она не вырвется вперед сразу после того, как они преодолеют ручей, то скорее всего придут к финишу бок о бок.
Вскоре они приблизились к ручью – Кэтрин уже видела воду, сверкавшую под лучами утреннего солнца. Она взглянула на графа: судя по всему, он не собирался уступать.
Кони преодолели ручей с такой же легкостью, как и стену, они даже не замочили копыта.
Оставалась последняя четверть пути, когда Кэтрин увидела олениху, выходившую из леса. Девушка думала, что олениха скроется в лесу, но та, обезумев от ужаса, прыгнула на дорогу и оказалась прямо перед всадниками.
– Осторожнее! – закричал Грэнби.
Следующие несколько секунд напоминали кошмарный сон! Девушка с силой натянула поводья, и ей удалось увести Авеля в сторону. Но графу некуда было деться. Он оказался между Кэтрин и густой порослью берез, а прямо перед ним стояла парализованная страхом олениха.
Кэтрин громко закричала, и тут олениха вдруг развернулась и отпрыгнула в безопасное место, ударив задними копытами жеребца Грэнби. Удар пришелся в нижнюю часть груди, и конь тотчас же рухнул на дорогу.
Когда Кэтрин наконец-то совладала с Авелем, жеребец графа уже поднялся. Он, видимо, нисколько не пострадал, а вот всадник по-прежнему лежал на дороге, но девушка не видела его лица. Спешившись, Кэтрин подбежала к графу и склонилась над ним.
– Что с тобой? – спросила она.
– Плечо, – простонал Грэнби. Потом вдруг закричал: – Черт бы побрал эти скачки!
– Не двигайся, – сказала Кэтрин. – Я сейчас приведу помощь.
Тут граф повернулся к ней, и она увидела кровоточившую ссадину у него на лбу.
– А с тобой все в порядке? – спросил он, пристально взглянув на нее.
– Да, все в порядке. А ты... Тебе просто не повезло. – Кэтрин вдруг всхлипнула и вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Пожалуйста, не двигайся. Я приведу Джимкинса, он знает, что делать в таких случаях.
– Где мой жеребец?
– С ним все в порядке, он не пострадал. Давай я помогу тебе сесть.
– Ох, черт возьми.
– Прости.
– Ничего страшного, – проворчал Грэнби, пытаясь встать на ноги. – Ох, черт... – Он стиснул зубы. – Приведи же мне коня. Не хочу здесь сидеть. Я смогу забраться в седло.
– Нет, останься здесь. Я поскачу за помощью.
– Приведи жеребца! – крикнул граф.
– Да, хорошо, – проговорила Кэтрин с дрожью в голосе. Она взяла жеребца под уздцы и подвела его к графу.
Тот снова застонал и стиснул зубы. Наконец он поднялся на ноги и ухватился одной рукой за дерево. Другая его рука свисала вдоль тела – было очевидно, что у него вывих плеча. Кэтрин вспомнила: один из конюхов рассказывал, что боль при этом невыносимая.
– Ты уверен, что сможешь ехать верхом? – Кэтрин опасалась, что граф снова упадет – тогда повреждений было бы гораздо больше.
– Если я сяду в седло, то во что бы то ни стало доберусь до замка Садли, – проворчал Грэнби. Он сделал глубокий вдох, чтобы подавить позывы тошноты. Потом спросил: – Что ближе – Садли или Стоунбридж?
– Стоунбридж, – ответила Кэтрин. Она кивнула на жеребца: – Ставь ногу в стремя. Я помогу тебе.
Со второй попытки Грэнби удалось забраться в седло. Кэтрин подала ему поводья. Затем подошла к Авелю. Сев в седло, она посмотрела на графа и сказала:
– Держись.
Грэнби тихонько выругался, когда конь поскакал. Каждый шаг болью отдавался в плече, но оставалось только терпеть.
Как только впереди показался Стоунбридж, Кэтрин начала кричать. Из конюшни выбежал Джимкинс, за ним несколько конюхов. Одного из них немедленно отправили за доктором.
