…Наряды, сшитые у Лилиан Уиллисон, были последним писком моды в Лондоне, хотя Кесси об этом и не подозревала. Она во все глаза рассматривала вышедшую к ним женщину с цепкими темными глазами, от которых не ускользало ни единой мелочи. Лилиан уже пережила расцвет своей красоты, но все еще была очень привлекательной особой.
— Моей жене необходимо полностью обновить гардероб, Лилиан. Я имею в виду именно полностью, все до единой вещи. — Тут Габриэль расцвел в такой обворожительной улыбке, что у обеих женщин перехватило дыхание — так он стал неотразим. — И вот еще что, Лилиан. Ты знаешь, я никогда не скуплюсь, но можешь считать, что заключила свою выгоднейшую сделку, если все это останется строго между нами, ясно? Никаких подробностей о том, что именно мы у тебя купили! Никому! Идет?
Лишь с огромным трудом опытной Лилиан Уиллисон удалось скрыть потрясение. Красавец лорд действительно не скупился, когда оплачивал туалеты своих любовниц. Конечно, она будет молчать как рыба. Она не дура. Никому не пожелаешь такого врага, каким мог стать Габриэль Синклер, если что-то вызовет его неудовольствие. Но Боже мой! Сколько же сплетен и слухов поползет по Лондону, как только станет известно, что граф женился! А ведь она первая узнала об этом!
— Вы прибыли как раз туда, где ваши желания — закон, милорд.
Темно-вишневые губы модистки расплылись в угодливой улыбке. Но и только. Держалась она спокойно и с достоинством. Кесси мгновенно почувствовала, что перед ней необыкновенно умная, хитрая и проницательная дама, которая успешно ведет свои дела, — вон как разодета! Наверное, деньги гребет лопатой! Не покажется ли ей… странным и подозрительным брак графа с такой замухрышкой, как она? Не успела Кесси додумать мысль до конца, как их уже провели в примерочный салон.
Боже! Вот это выбор тканей! Глаза разбегаются! Отрезы муслина, шелка и бархата располагались на полках, тянущихся вдоль стен от пола до потолка. Кесси и не мечтала увидеть такое богатство расцветок.
Следующие несколько часов прошли в лихорадочной суете. Кесси покраснела, как маков цвет, когда Лилиан начала раздевать ее. Габриэль развалился тут же в кресле, как будто так и надо, и не сводил с нее глаз. Она же не осмелилась и покоситься в его сторону — не дай Бог встретиться с ним взглядом. Боже, какой стыд! Смущало и то, что он, казалось, чувствовал себя как рыба в воде в примерочной. А ведь тут были выставлены все образцы женской одежды, включая и нижнее белье. Но вкрадчивый внутренний голосок быстро растолковал ей, что все это давно уже не представляет для лорда никакого интереса, тем более тайны. Он побывал не в одной женской спальне — какие уж тут секреты…
Перевалило за полдень, когда они наконец покинули салон модистки. Лилиан вынесла несколько готовых платьев, которые какая-то клиентка не сумела выкупить. Кесси искренне обрадовалась: они сидели на ней как влитые и ничего не пришлось переделывать. Перед тем как уехать, Габриэль попросил упаковать покупки в несколько больших картонных коробок. Кесси разочарованно наблюдала, как коробки прикрепили веревками за козлами. Как бы ей хотелось сменить свое убогое платье на одно из тех, что только что упаковали! Но она благоразумно промолчала. Ей не предложили переодеться, значит, так надо.
По дороге они сделали еще одну остановку — у лавки ювелира, где Габриэль купил для Кесси красивое обручальное кольцо. Когда он надел его ей на палец, в голове почему-то завертелась странная мысль, что кольцо как бы скрепило их брак, сделало его гораздо реальнее, чем до сих пор…
Когда город остался позади, Кесси уже совсем перестала понимать: то ли она дрожит от возбуждения, то ли ей не дают покоя самые мрачные предчувствия. В голове царил полный сумбур. Габриэль же пребывал в приподнятом настроении и с удовольствием, расслабившись, вытянул вперед ноги. Так и не дождавшись каких-либо объяснений от заботливого супруга, Кесси вздохнула и принялась рассматривать пейзаж, мелькавший за окном. Местность разительно отличалась от той, к какой она привыкла в Чарлстоне. Хотя к чему она там привыкла? Знала кусочек Чарлстона да пару раз ездила на окраину за продуктами для Джека. Здесь, насколько видел глаз, простирались пологие зеленые холмы, на которых разноцветными пятнами выделялись фермы да бродили стада овец.
Она, видимо, задремала, потому что очнулась оттого, что кто-то громко звал ее по имени. Спросонку она не сразу поняла, что с ней происходит. Но было четкое ощущение уюта, тепла и безопасности. Щека ее прижималась к мягкому сукну, а стук сердца под ухом звучал ровно и успокаивающе. Она медленно приоткрыла веки… и уставилась прямо в смеющиеся серые глаза.
Она подпрыгнула, словно ее ужалили. Габриэль привычно вскинул брови и едва заметно улыбнулся:
— Ты уснула в такой неудобной позе, что потом бы не смогла повернуть шею. Вот я и решил спасти тебя от этой беды.
Кесси сложила руки на коленях, досадуя на себя за то, что не смогла сдержать дрожь в пальцах. И почему это она всякий раз оказывается в его объятиях? Вот уж чего ей никак не нужно! А уж ему-то и подавно!
Габриэль махнул рукой в сторону окна:
— Мы почти дома, янки.
В этот момент они въезжали в огромные чугунные ворота, возле которых стояла небольшая кирпичная сторожка. Подъездная дорога была аккуратно вымощена булыжником. По обеим ее сторонам тянулись аккуратно подстриженные газоны, за которыми располагались террасы роскошных садов. Кесси зачарованно смотрела на все это великолепие, так что не заметила, как карета замедлила ход и остановилась. Через несколько секунд Габриэль уже ловко опустил жену на землю.
— Вот и наше фамильное поместье, янки. — Габриэль улыбнулся, но как-то странно, одними губами, в глазах же не отразилось никакой радости. — Фарли-Холл.
Кесси никогда не видела ничего подобного. Стройные колонны из камня украшали центр фасада. От центра в обе стороны тянулись два массивных крыла здания, которое невольно вызывало благоговейный трепет. Кесси и не подозревала, что подобное великолепие существует. Но ее новоиспеченный муж не дал ей времени оглядеться. Он быстро подхватил ее под руку и заторопился вверх по широким каменным ступеням.
Двери гостеприимно распахнулись, словно их ждали с минуты на минуту. Встретил их совершенно седой и уже слегка ссутулившийся пожилой дворецкий. Справа от входа находилась длинная галерея, увешанная портретами, слева чередой тянулись затейливо украшенные резьбой высокие двойные двери. Прямо перед ними была широкая лестница, разветвлявшаяся после первого пролета.
Хотя дворецкий и не улыбался, глаза его светились теплом и добротой.
— Милорд! Какое счастье снова видеть вас в поместье!
— Спасибо, Дэвис. Отец в гостиной?
— Нет, милорд. Он отправился на верховую прогулку с герцогом Уоррентоном. Должен вот-вот вернуться.
— Отлично, — пробормотал Габриэль. Он вовремя успел ухватить за руку Кесси, которая незаметно попятилась назад. — Хочу представить тебе мою жену, Дэвис.
Старый дворецкий был, конечно, ошеломлен этой новостью, но слишком вышколен, чтобы выказать свои истинные чувства. Он лишь низко поклонился — учтиво, но отнюдь не угодливо.
