Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
«Фотограф, — вспомнила я, когда мы тронулись с места, — Диман и Вовка. Вовка должен помочь убийце. А эти должны со мной справиться так, чтобы все чисто было. О'кей».
Выбравшись на основную дорогу, Тим вынужден был включить фары — уже начинало всерьез темнеть. Дождя не было, лобовое стекло оставалось чистым. И асфальт, насколько я могла судить, успел просохнуть. Хорошо, Нестора с нами не было — чересчур он словоохотлив.
Только я порадовалась этому обстоятельству, Тим соизволил вспомнить о моем существовании — достал снизу и, не оборачиваясь, подал мне пластиковую бутыль с каким-то пойлом.
— Держи. Сушняк ведь давит. По опыту знаю.
Что есть, то есть. Пить мне хотелось.
— Спасибо.
— Видишь, как меняется все! — проговорил он с сожалением и надолго затих.
Разговаривать с ним мне меньше всего хотелось.
Закинув ногу коленом на сиденье, я обернулась и посмотрела, что у меня делается возле заднего стекла. В других машинах на этом месте можно увидеть самые неожиданные предметы — от детских игрушек до подушечек, от пневматических винтовок до милицейских жезлов. В моей машине на виду не валялось ничего лишнего, и я готова была проклясть собственную аккуратность.
Задумалась об оружии и о том, что могло его заменить. В багажнике была масса предметов, вполне пригодных для того, чтобы шарахнуть по голове кого угодно. В «девятке» до содержимого багажника можно добраться прямо из салона даже при минимальных акробатических способностях. Не подходит. Я дала себе слово, что в самом недалеком будущем нашпигую салон машины предметами ударно-дробящего действия, несмотря на все ментовские команды по досмотру личного транспорта. А сейчас… В довершение всего меня начало тошнить. Укачало с воды и наркотика. И от минуты к минуте тошнота усиливалась. При этом я, наверное, принялась издавать какие-то звуки, потому что Тимофей обернулся и сочувствующе причмокнул, а еще через короткое время осчастливил сочувствием.
— Мы хоть и не опаздываем, но останавливаться нежелательно. Потерпишь, бедолага?
Как они меня утомили! Я почувствовала острое желание скорее вернуться к норме и разгромить к черту все, что имеет мало-мальское отношение к банде авгуров, начиная с «Ауди» и кончая особняком Илоны.
Стало невмоготу терпеть, и я простонала не своим голосом:
— Останови, или я наблюю тебе за шиворот!
Скрипнули тормоза. Я трясущимися пальцами нашарила защелку дверцы. Тим выскочил из машины и быстрыми шагами направился к фарам «Ауди», остановившейся в десятке метров сзади. Чистоплюй чертов!
— Слушай, ты, — хрипло обратилась я к нему, когда он вернулся, — куда вы меня тащите, сволочи? Зачем мучаете? Нельзя было в котельной?..
— В котельной? — не понял он. — В мусоросжигателе! Тебя там, Тань, нельзя… Тебе нельзя исчезать. Менты копать начнут и выйдут на нас. Кем ты занималась с подачи Крапова? Вот то-то. Доказательств они могут и не найти, к тревоге приготовились мы основательно, но нервы потреплют. А, как говорится, нам оно надо? Только несчастный случай. Нам еще повезло, что машина твоя не взорвалась. Не сумел Нестор тогда доказать очевидное, уж очень Дмитрий раздосадован был, что балкон не сработал. А меня не было — ты увезла. Меня бы Дмитрий послушал. Надо же, спортзал заминировал!
Тимофей хохотнул и обернулся. В свете фар «Ауди», едущей за нами почти вплотную, выражение его лица показалось мне простецки-веселым, будто анекдотами он меня развлекал.
— Это Димка сам выдумал, от обиды за мордобой. Мы спрашивали его, не очумел ли? Нет, говорит, машину она и проверить могла бы. А поутру, после мужика, бабенка всегда первой в ванну бежит.
Он хохотнул еще раз, а я подумала, что, если все обойдется, припомню ему и это.
Если? Нет, умирать, как овца на скотобойне, я не собиралась, уверена была, что хлопот им наделаю несмотря на свою слабость. Слава богу, тошнота прошла. Да, прошла, только слабость после очищения желудка еще усилилась. До холодного пота.
— Ах ты, Витька, Витька! — горестно, себе под нос пробубнил Тимофей. — Трус ты херов! Какой козырь из моих рук ушел! А все через тебя!
Он коротко глянул через плечо — глаза его блеснули бешенством, и я не выдержала:
— Что, стервец, нечем теперь тебе своих запугивать?
— Нечем! — с готовностью согласился он и головой кивнул, подтверждая. — Витька до конца моим человеком был. Эти самые фотки, что ты у него видела, ментам и предназначались, случись что со мной. Помнишь, что я вчера сболтнул?
Помнила я. И еще тогда подумала, что посторонний малопригоден для такой роли. Тут нужен человек более или менее осведомленный во внутренних делах фирмы. Я даже заподозрила фотографа, но поговорить с ним на эту тему не хватило времени. Значит, ты, Тимофей, сам и приговорил «своего человека»? Он будто услышал мой вопрос:
— Пришлось отдать Витьку, — делился сожалениями, исповедовался передо мной без страха, как перед смертницей, рассуждал хладнокровно и расчетливо. — А что оставалось делать? Самому, что ли, в печь лезть?
Вот тебе и Тим Кторов, которого я вчера вела, поддерживая, чтобы не упал, по темной улице! Как бы я его сейчас отмордовала! Босоножки мои на каблуках. На невысоких, но жестких. Такими-то да по лбу!
Мне даже жарко стало! Я ищу оружие ударно-дробящего действия, а оно вот, на моих ногах, и аж в двух экземплярах! Для того чтобы каблуком по темечку приложить, совсем необязательно махать ногами. Обувь можно и в руку взять. Машину он остановит, если я опять начну издавать рвотные звуки.
Я легла лбом на спинку переднего сиденья, со стороны это подозрений вызвать не могло, и пальцами нащупала ремешок босоножки и замочек на нем. И тут машина остановилась. Как некстати!
Оказалось, Нестор обогнал нас и загородил путь. Тимофей, не обращая внимания на меня, притихшую, полез наружу. Навстречу ему в полосе света от «Ауди» шел старик.
Еще немного, и я взвыла бы от бессилия и черной безнадеги, как пойманная и посаженная на цепь волчица при виде направляющегося к ней двуногого с ружьем наперевес. И о босоножке забыла, едва не задохнувшись от усилий, с которыми пыталась заставить работать свой малопокорный сейчас ум.
Открыть дверцу и попытаться отойти, отползти в темноту, скатиться в кювет? Догонят, быстро найдут без труда, и шанс будет упущен, истрачен впустую. Нет, это — на крайний случай и без надежды на успех. Все-таки босоножка!
Я не успела расстегнуть ремешок. Вернулся Тим. Молчком усевшись на свое сиденье, он резко тронул машину с места, обогнул Нестора с его катафалком и, сбросив газ, круто повернул руль.
Не на дороге промзоны мы были, а на загородном шоссе, высоко здесь поднятом над остальной местностью. Машина осторожно перевалила через кромку, села на днище и, скрежеща им по асфальту, под завывание двигателя сползла вниз. Мне показалось, что еще чуть, и мы кувыркнемся вперед, через «нос». Это было бы лучше смерти после отчаянного, но жалкого сопротивления убийце.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
