По-настоящему приятно Шарлотте общество одной только юной Люси Харснетт, их служанки. Нетвердо ступая, Анна спускается ниже, проходит второй этаж, где расположены комнаты Эстер и миссис Уиллс, потом мимо гостиной на первом этаже. Интересно, почему Люси сейчас не наверху, с матерью, думает она. Причина ей открывается только на кухне: там явно что-то происходит, кажется, даже ссорятся. Правда, настоящая буря, похоже, закончилась, и она наблюдает лишь отражающиеся на лицах последствия. Лицо миссис Уиллс разгневано, она будто все еще мысленно бормочет проклятия. Люси и Эстер Пинни, другая служанка, сидят за кухонным столом и с кислым видом ковыряют вилками в тарелках с завтраком, состоящим из сыра, хлеба и селедки. Рядом стоит поднос с тарелкой нетронутой еды.
— Мама снова отказалась от завтрака?
— Даже Люси не уговорила, — резко мотнув головой, отвечает миссис Уиллс, — Люси сообщила миссис Брискоу, что яиц на завтрак сегодня не будет, а ваша матушка рассердилась и убежала. Я пошла наверх, чтобы извиниться и все загладить, но она еще больше рассердилась, а потом, — миссис Уиллс бросила неодобрительный взгляд на девушек, — вытолкала меня и заперлась, потому что кто- то оставил ключ изнутри.
Приглядевшись, Анна видит, что голубые глаза Люси припухли, а на нежных, как спелый персик, щеках ее еще не просохли слезы. Это красивая девушка с мягким и добрым характером, и мать Анны любит ее до безумия. Шарлотте нравится часами расчесывать длинные золотистые волосы Люси, если только та не против, и вообще, стоит ей только увидеть перед собой безупречную, чисто английскую красоту этой девушки, она легко успокаивается. Когда Шарлотта выходит из себя, всегда зовут Люси — само присутствие ее действует на больную благотворно. Но сегодня, похоже, ее расстроило что-то очень серьезное.
— Я его там не оставляла, — фыркнула Люси.
— И я не оставляла, — горячо прибавила Эстер.
— Нет, это ты его там оставила, — говорит Люси, — Что я, дура, что ли, оставлять ей там ключ?
— А я в этой комнате вообще почти не бываю, а вот ты там вечно торчишь.
— Ты сделала это нарочно, — с негодованием говорит Люси. — Ты хочешь, чтобы мне попало, потому что завидуешь.
— Кому, тебе? Стану я завидовать какой-то дуре, которая вечно не помнит, что делает!
— Хватит, девочки, — приказывает Анна.
Служанки смущенно умолкают.
Ну почему у нее никак не получается наладить мир в семье, как делала ее мать, когда была здорова? Плохая она хозяйка…
Эстер на год старше Люси, у нее темно-рыжие волосы и лицо сплошь покрыто веснушками, но в свои шестнадцать она еще довольно худа и угловата. Красавицей, как Люси, с которой, увы, ее постоянно сравнивают, она никогда не станет. Когда девочки повзрослели — а они уже служат у Анны шесть лет, — Эстер стала еще и очень обидчивой. Не совсем понятно, сознает ли это она сама, но Анне порой приходится нечаянно подслушивать, как, разговаривая с Люси, она злится; кроме того, из них двоих замечаний Эстер заслуживает чаще: то со стиркой не справится, то постель застелет не так, как надо, то пошлешь ее с поручением на пятнадцать минут, а она полдня где-то прогуляет. Анне частенько приходит в голову, что в доме у нее обитают две феи: только одна добрая, а другая не очень. Но не вечно же они будут с ней жить. Обе девушки — сироты, и Анне, их хозяйке и опекунше, скоро придется подумать об их приданом. Она переводит взгляд на Эстер, и та сразу опускает полыхающие скрытым огнем глаза в тарелку. Еще неизвестно, захочет ли кто взять за себя такую.
— Меня не волнует, чья это работа, — говорит миссис Уиллс, — Завтракайте поскорей, а потом марш наверх, вскрывать дверь миссис Брискоу: одна будет ее отвлекать, а другая найдет ключ, иначе учтите, на рынок сегодня не отпущу ни одну, ни другую.
— Слушаюсь, мэм, — в один голос почтительно откликаются те.
Хотя девушек она уже отчитала и теперь стоит спиной и помешивает что-то в булькающем котле на печи, видно, что миссис Уиллс все еще не успокоилась. Анна догадывается, в чем дело, и пытается избежать грозящего ей выговора с помощью отвлекающего маневра.
— Надо бы заказать еще один ключ. Спрячем куда-нибудь, чтобы она не знала, и если снова запрется, дверь легко будет открыть. Пригласите, пожалуйста, сегодня слесаря.
— У нас нет на это денег.
— Уже есть.
Миссис Уиллс стучит деревянной ложкой о край котла, где готовится рагу на обед, и кладет ее в сторону. Потом поворачивается к Анне, и та сразу видит, что маневр ее не удался.
— Интересно, где это вы шлялись всю ночь? Хоть бы предупредили! Я чуть не умерла от страха!
Экономка миссис Уиллс превосходная, хотя несколько строгая; она живет в семье Анны со времени их переезда в Лондон, но Анне порой хочется ей напомнить, что ей уже не двенадцать лет и что она как-никак ее хозяйка.
— Ходила навестить юного Мэтью, ученика мистера Полка.
— И просидели у него всю ночь?
— Я не могла уйти, пока он не умер.
Миссис Уиллс хмурится. Люси обменивается с Эстер тревожным взглядом.
— У него была оспа, — успокаивает их Анна, — А мы оспой все переболели. Для нас это не опасно.
— А разве не опасно, когда женщина по ночам ходит по городу одна?
— Я стараюсь ходить только по освещенным улицам. И у меня всегда с собой нож.
— Нож с собой не только у вас. Только на прошлой неделе нашли мертвым викария, прямо возле Судебной школы. Его обчистили с ног до головы и перерезали глотку от уха до уха.
— Миссис Уиллс, не при девочках, прошу вас…
Экономка сбавляет тон, но позиций не сдает.
— Скрывать от них правду — не значит сделать их жизнь более безопасной, а вот круглых дур из них сделать можно. Дня в этом городе не проходит, чтобы кого- нибудь не ограбили или не убили. Вашему отцу следовало быть осторожней, да и вам тоже не мешает.
— Я просто хотела облегчить страдания бедного мальчика.
— Вы думаете только о своих пациентах, а на других вам наплевать, — не сдается миссис Уиллс.
— Неправда, совсем не наплевать.
Анна подходит к булькающему котлу и вдыхает исходящий из него аромат.
— Там что, говядина?
— Совсем недорого и заплатили… — теперь защищается миссис Уиллс.
Их доходы далеко не всегда позволяют покупать мясо.
— Пахнет потрясающе.
Долгие годы общения с миссис Уиллс кой-чему научили и Анну, она знает, что лучший способ задобрить ее — это похвалить ее стряпню.
— Это на обед, — говорит экономка.
Она бесцеремонно гонит Анну от плиты, но брови ее ползут вверх, а губы складываются в какую-то затейливую улыбку.
— Ровно в полдень. Смотрите, не опаздывайте.
Ученик аптекаря за стойкой аптеки на Блэкхорс-элли поднимает руку.
