Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Я заучил структуру вкладыша наизусть, впитывая её, как губка воду, и лишь после этого вернул его хозяйке.
— А ты не только соблазнительна, но и умна, — проговорил я насмешливо-извиняющимся тоном.
Назавтра я отправился за покупками в магазины художественных принадлежностей и канцтоваров, где купил гербовую бумагу с водяными знаками стандартного формата, чертёжные принадлежности, шрифты для высокой печати нескольких начертаний и разного кегля, карандаши и рейсфедеры, нож X-Acto,[21]клей, линейки, золотые печати и штамп нотариуса.
Начал я с того, что просто вырезал логотип Гарвардского юридического факультета, наклеив его в верхней части гербовой бумаги. Затем пристроил под названием факультета его герб, тоже выкроенный из каталога, вписал своё имя, год окончания, степень и при помощи угольника и тонкого рейсфедера аккуратно разлиновал несколько листов гербовой бумаги. После этого при помощи наборного шрифта тщательно впечатал названия всех курсов, необходимых для получения диплома юриста в Гарварде, факультативы и вымышленные оценки. Поскольку вкладыш мог попасться на глаза Уилкоксу, средний балл за три года я указал 3,8.
Законченный продукт с аппликациями выглядел, как черновик со стола технического редактора, но когда я прогнал странички через гектограф из набора «Сделай сам», всё вышло просто замечательно. Вид был такой, будто копировальный аппарат слегка поизносился. Я завершил шестистраничную подделку тем, что приладил к нижней части последней страницы золотую печать и оттиснул на ней — намеренно нечётко — штамп нотариуса, заполнив её от руки толстой ручкой, и с шикарным росчерком расписавшись за архивариуса юридического факультета Гарварда, отметив под палёным автографом, что архивариус ещё и нотариус.
Напоминало ли моё творение настоящую выписку из гарвардского диплома, я не знал. Проверка на вшивость наступила, когда я представил подложный документ в аттестационную комиссию штата. Уилкокс вёл адвокатскую практику пятнадцать лет, а помощником прокурора штата работал уже девять. К тому же у него имелись широкие связи в адвокатском корпусе штата. И он сказал, что в моём лице встретился с выпускником Гарварда впервые.
Я три недели корпел над фолиантами из библиотеки Уилкокса, обнаружив, что право — куда более простой, но и более скучный предмет, чем я предполагал, после чего, затаив дыхание, явился в коллегию адвокатов штата. Студент-юрист, исполнявший там роль секретаря, перелистав мою поддельную выписку, одобрительно кивнул, сделал копию и вернул подложный оригинал вместе с бланком заявления на аттестацию и экзамен. Пока я заполнял заявление, он перелистал календарь и позвонил кому-то по телефону.
— Можете прийти на экзамен в среду, если считаете, что готовы, — он расплылся в ободряющей улыбке. — Для alumni Гарварда это проще, чем порог переступить.
Может, для настоящего дипломированного юриста из Лиги Плюща его пророчество и исполнилось бы, но для меня порог превратился в целую гору — восемь часов догадок, надежд, уверенных предположений, гадания на кофейной гуще и полуграмотных ответов, основанных на чистой интуиции.
Я провалился.
Однако, что немало меня удивило, к уведомлению о моём провале был любезно пришпилен перечень вопросов с указанием, на какие я ответил правильно, а где промахнулся. Кому-то в комиссии я наверняка импонировал.
Вернувшись в кабинет Уилкокса, я зарылся в книги, сосредоточившись на тех разделах экзамена, где сделал ошибки. При всяком удобном случае меня натаскивал и сам Уилкокс. Полтора месяца спустя я счёл, что готов ко второй попытке.
И снова всё профукал. Но мне опять вернули экзаменационную работу с пометками, показывающими, где я добился успеха, а где лоханулся. Я ощутил вкус игры. Правду говоря, меня восхитило число юридических вопросов, на которые я дал правильные ответы, и в последней попытке я твёрдо решил сдать экзамен.
Третий раз на аттестацию я пошёл через семь недель и выдержал! Не прошло и десяти дней, как я получил красивый сертификат, удостоверяющий, что я сдал экзамен на лицензию адвоката и имею право заниматься юридической практикой. Я был вне себя от восторга. Я даже не закончил школу, не видел университета, но всё же стал адвокатом с лицензией! Впрочем, свою нехватку академического образования я считал лишь дыркой в законе, а за месяцы юридической зубрежки я постиг, что этим закон как раз и изобилует. Дыры в законе и есть то самое, что губит правосудие.
Уилкокс своё обещание исполнил: устроил мне собеседование с генеральным прокурором штата, по его рекомендации назначившего меня помощником прокурора по гражданским делам с зарплатой в 12 800 долларов в год.
Меня назначили в отдел корпоративного права — один из гражданских отделов прокурора штата. Все мелкие иски против штата — вторжения в границы владений, конфискация земель и тому подобные дела о недвижимости — вели юристы отдела.
Вернее, большинство. Старшим помощником, к которому меня приставили, был Филипп Ригби — высокомерный отпрыск древнего и респектабельного рода. Ригби считал себя южным аристократом, а я подрывал два его святых предубеждения: я был янки, и, что ещё хуже, янки-католиком!
Он низвёл меня до роли бегунка: сбегай за кофе, сбегай за той или иной книгой, сбегай за тем-не-знаю-чем. Я был самым высокооплачиваемым посыльным в штате. Ригби имел такое же стремление к развитию, как окаменелая какашка мамонта, и IQ сезонного рабочего. Моё мнение разделяли многие младшие помощники — большей частью, местные уроженцы, но удивительно либеральные в своих воззрениях.
Молодые холостяки отдела меня просто обожали. У меня ещё имелось более двадцати тысяч долларов, и я без зазрения совести транжирил их на друзей, заведённых в штате генерального прокурора, угощая их обедами в лучших ресторанах, устраивая прогулки на лодках и вечеринки в шикарных ночных клубах. Я намеренно создавал впечатление, будто я родом из богатого нью-йоркского семейства, ни разу не заявив об этом напрямую.
Я жил в роскошных апартаментах с видом на озеро, ездил на прокатном Ягуаре и собрал гардероб, какому позавидовал бы и британский герцог. Что ни день являлся на работу в новом костюме — отчасти потому, что это нравилось мне, но прежде всего потому, что мой обширный гардероб раздражал Ригби. Насколько мне известно, у него имелось всего три костюма, причем один из них наверняка достался ему в наследство от деда — полковника армии конфедератов. К тому же, Ригби отличался скупостью.
Если Ригби мой шик коробил, то остальным он нравился. Однажды в суде во время небольшого перерыва в слушаниях судья, подавшись вперед, обратился ко мне:
— Мистер Конрад, может быть, ваш вклад в процесс и невелик, но зато вы придаёте ему стиль, сэр. Вы самый элегантный помощник прокурора в Дикси, советник, и суд выносит вам благодарность. — Сказано это было от всей души и польстило мне, но Ригби едва не хватил апоплексический удар.
На самом же деле роль мальчика на побегушках меня вполне устраивала. Я не испытывал ни малейшего желания браться за настоящее дело — слишком уж велик был риск выказать отсутствие элементарного правового образования. А работа, которую мы с Ригби выполняли, по большей части была скучной и неинтересной, и эту занудную обязанность я с диким удовольствием ему уступал.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
