Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
Наверно, не я одна такая умная – гоню на ультраскоростях. Вон все контейнеры перевернуты.
Старушка заклеймила меня вечным позором при помощи матосодержащих синтаксических конструкций и исчезла за углом дома.
Теперь я ехала уже потише. Так тихо, что не обгоняла едущую передо мной «Ниву», вывернувшую из-за следующего поворота. У нее, по всей видимости, были проблемы с движком, потому что она еле плелась.
Впрочем, это мне быстро надоело, и я пошла на обгон. В тот же самый момент «Нива» отвернула влево и оказалась прямо на пути моего «Фольксвагена».
На этот раз ни затормозить, ни разминуться я не успела: бампер моей машины с мерзким скрежетом врезался в левое крыло «Нивы».
– Чер-рт! – выругалась я. – Лучше бы в бабулю врезалась… она явно покрепче этой колымаги.
Из «колымаги», отчаянно матерясь, вышел здоровенный толстый парень и в остервенении хлопнул дверью так, что едва не вылетело стекло.
Я осталась сидеть на месте, тихо оскверняя воздух салона ругательствами.
– Ты что же это, сука!!! – заорал он, со стремительностью, которую сложно было заподозрить в этом грузном и внешне неуклюжем теле, подскочив к моей машине. – Ты что же прешь, шалашовка гребаная!!
И, не утруждая себя дальнейшими разглагольствованиями, он рванул на себя дверцу моей машины так, что та с жалобным стоном сорвалась с петель и осталась в его руках.
Из «Нивы» не спеша вылезали еще трое: двое малопривлекательной внешности молодых людей с обритыми питекантропскими черепами, с телосложением образца «косая сажень в плечах» и невысокий белокурый хлопец со смазливым нахальным личиком и такой ядовитой улыбкой на красивых губах, что предыдущие двое показались мне вполне добродушными и безобидными жильцами зоопарка.
Толстяк швырнул дверцу об асфальт с такой силой, что стекло веерными брызгами разлетелось по всей улице, а в моих ушах поплыл жалобный звон.
Я вышла из машины и произнесла:
– Куда же вы лезли? Смотреть надо, куда лезете. Что ж не смотрел в зеркало, когда я на обгон пошла?
– А она еще и речи говорить умеет, – произнес белокурый со все той же препоганенькой улыбочкой. – Девочка, ты же попала, как Вильгельм Телль в яблочко на голове своего сынули. На такие бабки влетела, что и МВФ не позавидует.
Я улыбнулась, хотя поводов для улыбок у меня было гораздо меньше, чем, скажем, у того же белобрысого. По крайней мере, так полагал он сам.
– Вот что, – проговорила я, – давайте-ка вызовем сюда молодых людей из ГИБДД, тогда и разберемся, кто куда попал и кому не позавидует МВФ.
– Тогда уж сразу затребуем санкции международного Гаагского суда, – проговорил белобрысый и, достав из кармана небольшой синий футляр, нацепил извлеченные оттуда очки на переносицу и воззрился на меня с оскорбительным, откровенно издевательским интересом.
– Я вижу, что вы получили образование сверх положенных по профилю вашей деятельности пяти классов в десятилетке плюс пяти лет по ходке, – не удержавшись от сарказма, проговорила я.
…По-моему, все очевидно: они вели меня от самого РОВД. Возможно, пара машин. Потому что сомневаюсь, что эта «Нива» успеет за «Фольксвагеном». У нее явно не все в порядке. Поскупились, господин Ольховик – пожадничали подставить под удар джип или «мерс».
Ничего, хватит и помятого крыла «Нивы», чтобы обработать меня согласно полученному заказу.
Интересно, каким образом меня собираются употреблять в пищу – в замоченном, загашенном или в виде отбивной?
– Так эта шалава еще и крысится, – проговорил один из бритого дуэта. В его голосе звучало удивление: вероятно, профессиональный выколачиватель денег из своих меньших (по размеру) братьев и сестер не понимал, как одна женщина может возражать четверым мужчинам.
– В общем, так, – проговорил белобрысый, который, очевидно, был за главного. – Я думаю, вам придется проехать с нами.
– Это куда еще?
– Для решения проблемы долга. И оплаты моральных затрат, – сладко продолжал очкастый.
– А выломанная дверца будет включена в сумму долга? – спросила я.
Белобрысый пожал плечами и произнес:
– В машину эту суку.
И пошел к «Ниве», даже не дожидаясь начала исполнения его приказа.
Толстый рванулся ко мне, и если бы я не выскользнула из зоны досягаемости его внушительного брюха, по-видимому, являющегося главной ударной силой этого молодого человека, то мне пришлось бы плохо: меня просто размазало бы по стойке кузова собственной машины.
Но я успела – я успела броситься влево и в полете врезать толстому под ребра на манер того, как «ножницами» бьют по мячу в падении футболисты.
Участь футбольного мяча, по всей видимости, не вдохновила толстого, потому что он икнул, перегнулся вперед и впечатался лбом в ту самую стойку, тесного контакта с которой я только что избежала.
Двое бритых оказались не такими уж медлительными и громоздкими, как то позволено предполагать, исходя из их бицепсов. Один мгновенно встал в боевую стойку каратиста и попытался достать меня ударом с правой ноги. Второй оказался еще оперативнее: он выхватил из-под куртки пистолет и, направив на меня, заорал:
– Лежать, сука, замочу!
Я подскочила к нему, увернувшись от двух ударов «каратиста», и, подпрыгнув (хорошо, что я была в джинсах, а не в юбке), ударила его ногой в грудь. Парень простонал что-то чудовищное и, вскинув пистолет на уровень моей груди, нажал на курок.
Надо сказать, что одной из особенностей его обращения с оружием было всяческое игнорирование такой существенной детали, как предохранитель. С которого бритый по врожденному малоумию забыл снять пистолет.
Вероятно, Ольховик сильно накачал этих товарищей инструкциями по вопросу того, как нужно со мной обходиться, чтобы не попасть впросак, – иначе стоявший передо мной гоблин не стал бы так волноваться. Но факт остается фактом – выстрела не прозвучало, и я ударила ногой сначала по руке этого идиота с зажатым в ней пистолетом, а потом, когда он раскатисто взвыл и схватился за покалеченную кисть, – под коленную чашечку.
Парень рухнул, как будто его приложили остро отточенной косой.
И у меня еще осталось время, чтобы парировать удар второго лысака, который перестал изображать из себя знатока восточных единоборств и попер на меня в лучших традициях русского кулачного боя.
Но вот уклониться от тычка толстяка, который очухался от удара о стойку и с багровым, оплывающим кровью шрамом на лбу ринулся в атаку, и не успела.
Здоровенная ладонь с короткими пухлыми пальцами, как резак гильотины, рухнула мне на шею. Жестким, как полено, ребром. Ощущение было примерно таким же, как если бы на тебя из окна выбросили цветочный горшок. Например, с карликовой пальмой.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
