Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
Я приехал с небольшим опозданием — такси застряло в пробке, вызванной уличной демонстрацией, которую устроили участники мирного сопротивления диктатуре, выросшего на волне отчаянного поступка Себастьяна Асеведо в Консепсьоне. Полиция разгоняла демонстрантов водометами, но более двух сотен промокших до нитки протестующих, не сдаваясь, прижимались к стене и пели хором гимны любви. Все еще под впечатлением от этой возвышенной акции, я взгромоздился на барный табурет и принялся, как велела мне та студентка, читать передовицу «Эль Меркурио», дожидаясь, когда ко мне обратятся с вопросом: «Любите читать передовицы?» На это я отвечу, что да. Тогда меня спросят почему, и я скажу: «Потому что в них освещаются экономические проблемы, интересующие меня в силу профессии». После этого я выйду из ресторана, и у входа будет ждать автомобиль.
Когда я уже три раза прочитал передовицу вдоль, поперек и по диагонали, кто-то подошел сзади и ткнул меня локтем в спину со словами: «Вот он». Я оглянулся. Там стоял мужчина лет тридцати, с мясистыми плечами, устремивший взгляд куда-то в направлении уборной. Я подумал, что его тычок подразумевал знак для меня проследовать туда же, но не тронулся с места, поскольку не услышал пароль. Еще немного посозерцав дверь уборной, незнакомец пошел дальше, напоследок еще раз ткнув меня локтем. Тогда я посмотрел ему прямо в лицо. У него был похожий на цветную капусту нос, искусанные губы и рваные брови.
— Привет! — сказал он. — Как дела?
— Отлично.
Он уселся на соседний табурет и спросил панибратским тоном:
— Ты меня помнишь?
— Ну конечно, — подыграл я. — Разумеется, помню.
В таком духе мы перебрасывались фразами еще пару минут, причем я демонстративно утыкался в передовицу, чтобы он все-таки вспомнил про пароль и отзыв. Безрезультатно. Он сидел рядом и смотрел на меня.
— Славно, — сказал он. — Тогда, может, угостишь меня кофе?
— Конечно, приятель, с удовольствием.
Я заказал официанту два кофе, но он принес только одну чашку.
— Я же просил два. Один для этого сеньора.
— Да-да, — кивнул официант. — Принесу, чуть попозже.
— А почему не сейчас?
— Секундочку, все сделаю.
Но кофе он не принес. Самое странное, что мой собеседник и на это не обратил никакого внимания, и нелепость ситуации только усилила мое беспокойство. Незнакомец положил мне руку на плечо.
— По-моему, вы совсем меня не помните. Я как раз решил, что пора уходить.
— Честно признаться, нет, не помню.
Тогда он вытащил из бумажника пожелтевшую и потрепанную газетную вырезку и сунул ее мне под нос.
— Вот он я.
И я узнал. Бывший чемпион по боксу, довольно известный — причем не своими победами, а душевным расстройством. Я окончательно понял, что надо уносить ноги, пока еще не все на нас пялятся, и попросил счет.
— А мой кофе? — спохватился боксер.
— Еще с кем-нибудь выпьете. Я вам денег дам.
— Дались мне ваши подачки! Думаете, вырубили меня, теперь можно втаптывать в грязь? Не дождетесь!
На его возмущенные вопли стали оборачиваться посетители. Пришлось схватить его за мощное боксерское запястье и сжать железной хваткой дровосека, которую я, по счастью, унаследовал от отца.
— Сидите тихо, понятно? — глядя ему прямо в глаза, велел я. — Больше ни слова!
Мне повезло, он успокоился моментально, так же как и завелся. Поспешно расплатившись, я вышел в ледяную ночь и на первом же подвернувшемся такси поехал в гостиницу. На регистрационной стойке меня ждало срочное сообщение от Франки: «Твои чемоданы перенес в 727». Я понял сразу. Под «семьсот двадцать седьмым» скрывался на самом деле дом Клеменсии Изауры, а то, что Франки перевез туда мой багаж, в спешке покинув гостиницу, означало, что кольцо вокруг нас сомкнулось окончательно. Не задерживаясь, я поехал на перекладных к Клеменсии Изауре, которая, как всегда невозмутимо, смотрела по телевизору Хичкока.
«Тикай или ложись на дно»
Франки передал через Клеменсию Изауру вполне исчерпывающие разъяснения. Под вечер в гостиницу явились двое в штатском и стали спрашивать про нас. Переписали данные из регистрационной книги. Когда портье сообщил Франки об их визите, тот сделал вид, что ничего необычного в этом не усматривает — мало ли, может, так и должно быть при осадном положении. Не выказывая ни малейших признаков беспокойства, Франки выписал нас из гостиницы, попросил портье вызвать такси до международного аэропорта, пожал ему руку на прощание и оставил щедрые чаевые. Но портье оказался не промах. «Могу порекомендовать гостиницу, где вас ни за что не отыщут». Франки, разумеется, предпочел притвориться, что не понимает намека.
Клеменсия Изаура уже приготовила мне комнату для ночлега и отослала служанку и шофера, чтобы у стен не оказалось ушей, а у зеркал — глаз.
Дожидаясь меня, она приготовила великолепный ужин — свечи, изысканные вина, сонаты ее любимого Брамса. Потом был долгий разговор, состоявший из запоздалых сетований. Клеменсия Изаура огорчалась, что растратила свои годы на воспитание богатеньких детишек и игры в канасту с пустоголовыми матронами, а теперь остается только вязать носки под слезливые телесериалы. В свои семьдесят два она поняла, что истинное ее призвание — вооруженная борьба, конспирация, хождение по лезвию ножа. «Чем умереть в собственной постели от болезни почек, лучше пусть меня сразит свинец в уличной стычке с военщиной».
На следующее утро приехал Франки, сдав машину, которой мы пользовались до этого, и взяв напрокат другую. Он передал мне категоричное указание, прибывшее по трем разным каналам: «Тикай или ложись на дно». Последнее означало затаиться надолго, бросив всю работу, о чем и речи быть не могло. Франки придерживался того же мнения, поэтому купил два последних билета на вечерний рейс до Монтевидео.
Дело шло к финалу. Накануне я распустил первую чилийскую группу, наказав им, в свою очередь, распустить остальные, и передал связному от сопротивления три последние бобины с кинолентой, чтобы их как можно быстрее вывезли из страны. Операцию провернули четко — когда через пять дней мы прибыли в Мадрид, бобины уже находились у Эли. Их привезла очаровательная молодая монашенка, похожая как две капли воды на Святую Терезу Иисуса. От приглашения на обед она отказалась, потому что до вечернего рейса в Чили ей нужно было выполнить еще три секретных задания. Недавно я совершенно случайно узнал, что это была та же самая монашенка, которая приходила в качестве связной в церковь Святого Франциско в Сантьяго.
Мне очень не хотелось уезжать, пока оставалась надежда все-таки встретиться с Дженерал Электриком. Тогда, в ресторане, нить снова оборвалась, но после завтрака у Клеменсии Изауры я позвонил еще раз по прежнему номеру, и уже знакомый женский голос попросил перезвонить часа через два, тогда будет окончательный ответ — да или нет. Поэтому я решил, что, если удастся выйти на связь хотя бы за минуту до вылета, я остаюсь в Сантьяго, невзирая на риск. Если нет — лечу в Монтевидео. Эта встреча стала для меня делом чести, и было бы до боли обидно не завершить ею полтора месяца наших удач и промахов.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 28
