— А поддерживал ли ты свою квалификацию на уровне развития симулектроники все эти годы?
— Я все время на шаг опережал этот уровень, Холл. Я отвечал за техническую работу в «Барнфельде»!
— Я его у них купил, — похвастался Сискин. — Теперь он с нами.
Компания «Барнфельд» была единственным частным предприятием, которое соперничало с «Реэкшенс» в симулектронных разработках.
Я оперся задом о стол.
— Скажи мне, Хит, мистер Сискин знает о тебе все?
— О тех делах в университете? — перебил Сискин. — Ну конечно, я в курсе. Знаю достаточно, чтобы понимать: Хита сделали козлом отпущения.
— Доктор Хит, — напомнил я ему, — обвинялся в незаконном использовании средств, выделенных государством на исследования.
— Но ведь ты в это не верил, так ведь, Дуг? — умоляющим тоном сказал Хит.
— Ты же во всем признался.
Сискин встал между нами:
— Я не так глуп, чтобы принимать к себе на работу человека, не изучив тщательно его прошлое. Я бросил на это дело всех моих специалистов. Хит отсидел вместо… вместо кого-то другого.
— Это ложь! — возразил я. — Когда Фуллер оставил университет, у него не было ни гроша.
Сискин показал свои маленькие белые зубки:
— Я сказал, что удовлетворен рекомендациями Хита. А это все, что нужно.
Тут он вывел Хита из кабинета. В то же мгновение я понял причину этого последнего маневра Сискина. Дороти Форд все-таки удалось с помощью сеанса электронной стимуляции мозга в одном контуре со мной телепатически выявить мои намерения — саботировать альянс Сискина и партии и помешать осуществлению его политических амбиций.
И теперь Сискин готовился к тому, чтобы начать обходиться без меня. Предполагалось: Хит научится у нас всему, что сумеет освоить. Потом Сискин дернет за нужные веревочки, и меня арестуют за убийство Фуллера.
Немного погодя пропищал сигнал внутренней связи, и на засветившемся экране появилось лицо пожилой широколицей женщины. Вероятно, Дороти покинула свое рабочее место и переключила линию входящих звонков прямо на мой кабинет.
— Официальный сборщик информации номер 10421-С, — начала женщина. — Я провожу опрос по…
— Согласен на штраф, — грубо прервал я ее и выключил видеофон.
Сигнал запищал снова, и я включил пульт во второй раз.
— Я же вам сказал, что… Джинкс!!
— Доброе утро, Дуг, — приветствовала она меня. На экране видеофона на заднем плане я разглядел помещение кабинета Фуллера. — Я должна была позвонить. Знаю, вчера вечером я вела себя так… странно.
— Джинкс! Что случилось? Куда ты ушла?
— Как…
Она озадаченно нахмурила брови. Или это от страха?
— Я вошел в дом сразу, как только ты вошла, — сказал я. — Тебя там не оказалось. Я нигде не смог тебя найти!
Джинкс улыбнулась:
— Нужно было получше искать. Я вчера ужасно устала. Свалилась на диван и сразу отключилась.
— Но я везде искал!
— Ты ошибаешься, это точно. — Она предпочла со смехом сменить тему. — А что касается прошлого вечера, то я волновалась за тебя. Но теперь не волнуюсь. Я как следует все обдумала. Знаешь, я так долго ждала. А последние несколько дней чувствовала какое-то разочарование.
Я откинулся на спинку кресла, тупо уставившись в экран.
— Я хочу сказать, — добавила она, — что люблю тебя. — Немного помолчав, она спросила: — Вечером увидимся?
— Сегодня буду работать допоздна, — солгал я.
— Тогда я приеду к тебе в офис.
— Но…
— Не спорь! Я буду ждать тебя там всю ночь, если придется.
Я не стал спорить. Я выключил видеофон, отчаянно пытаясь понять причину того, что сейчас произошло. Вчера вечером Джинкс хотела, чтобы я понял: она больше не намерена видеться со мной из-за того, что боится меня. Но теперь она готова проявить ко мне благосклонность, хотя я только что дал ей еще больший повод для озабоченности по поводу моего психического состояния!
С другой стороны, если она на самом деле исчезала, то куда? Чем занималась в течение двенадцати часов?
Более того, становилось очевидно, что она не стремилась ни от чего убежать. Ведь если бы Это Нечто захватило ее в свои тенета и сейчас просто ослабило хватку, то Джинкс не вела бы себя так, будто ничего не произошло.
В тот день после полудня я провел полчаса в буфете, глядя на чашку остывшего кофе и пытаясь смириться с тем, что идея исчезновения Джинкс — всего лишь еще одна галлюцинация.
— Похоже, ты над чем-то важным размышляешь!
Вздрогнув, я поднял глаза и увидел Чака Уитни. Я понял, что он уже некоторое время стоит рядом.
— Так, решаю рутинные проблемы, — пробормотал я.
— У меня в отделе торчит этот парень — Хит. Никак не могу от него отделаться!
— И не пытайся. А то пойдешь наперекор Сискину. Но если Хит начнет тебе мешать, дай мне знать.
— Вот я и даю. Я там собираюсь устроиться поудобнее в кресле для сопереживательной связи с нашей контактной единицей. А Хит требует билет в первый ряд, чтобы посмотреть, как я это осуществляю.
— Тогда тебе, наверное, придется дать ему один билет.
Озадачившись, Чак спросил:
— Ты хочешь, чтобы я просветил его на тему того, как наша система работает?
— По собственной инициативе ничего ему не рассказывай. Но как мы сможем избежать его вопросов — я тоже не знаю. Для чего тебе сопереживательная связь с Эштоном?
— Я решил, что надо посмотреть — как он там, успокоился или нет?
Через десять минут я вернулся к себе и сел за стол. Рассеянно глядя на лист промокательной бумаги, я взял ручку, и моя рука механически задвигалась, воссоздавая рисунок Фуллера, изображавший Ахиллеса и черепаху.
Наконец я выпустил ручку из пальцев и принялся изучать свое незатейливое произведение. То, что имя Зенон означало 3. Но, было более чем очевидно. Особенно когда Зау Но стерли из памяти машины как раз перед тем, как я смог до него добраться.
В фундаментальном смысле парадокс Зенона представляет собой тезис о том, что всякое движение есть иллюзия. И для меня не потребовалось много времени, чтобы осознать: всякое движение — иллюзия — в искусственном мире симуляторной электронной системы.
Содержал ли рисунок еще какое-нибудь другое скрытое послание? Вот Ахиллес, он находится в ста футах от черепахи, и оба пребывают в движении. Но к тому времени, когда этот древний грек пробежит эти сто футов, черепаха продвинется вперед, скажем, на десять футов. Пока Ахиллес, в свою очередь, покроет эти десять футов, его соперница проползет еще один фут. Бегун покроет эту дистанцию в один фут, но только чтобы обнаружить, что черепаха тем временем проползла вперед на одну десятую фута. И так далее, ad infinitum.[4]
