— Но вы поймали Худмана! — настаивал Гервард. Глаза его засверкали, когда он вспомнил, как здорово сражался Урсус. — Мы все перед вами в долгу! Разве вы не пойдёте в деревню? Мы так благодарны, и…
— Я не нуждаюсь в благодарности, — покачал головой Урсус. — Достаточно было снова почувствовать в ладони рукоять меча. И понять, что я ещё не потерял навыка.
Он вздохнул и устремил свой взор вдаль, будто видел там что-то, недоступное Герварду.
Гервард подумал, что Урсус мог быть рыцарем в прежней жизни — до того, как уйти в отшельники. Может, он вспоминает сейчас битвы, в которых ему довелось сражаться?
В принципе, это могло оказаться правдой. Многие славные рыцари удалялись на склоне лет в леса и заканчивали жизнь скромными отшельниками. А Герварду и раньше казалось, что в прошлом отшельника должна быть какая-то тайна, неподвластная даже буйному воображению его сестры Гвинет.
И тут Урсус снова удивил Герварда. Перехватив меч, он протянул его рукояткой вперёд.
— Возьмёшь ли ты этот меч снова, юный Гервард?
— Но… он не совсем мой, — осторожно заметил Гервард. С мечом в руках он чувствовал себя настоящим рыцарем, но всё же понимал, что Урсус будет ему лучшим хозяином.
— Может, вы сами возьмёте меч? Вы так здорово с ним управлялись!
В глазах Урсуса промелькнула тоска, и Гервард почувствовал, что отшельнику не хочется расставаться с мечом. Надо сказать, Гервард прекрасно его понимал. Но голос отшельника был твёрд:
— Это и в самом деле благородный клинок, но мне сейчас не время брать в руки оружие.
Говоря это, он не отрывал взгляда от меча, как будто говорил с ним, а не с Гервардом.
Гервард послушно протянул руку и сжал холодную рукоять. И снова ощутил ту чудесную силу, которая переполняла его всякий раз, когда он касался меча.
— Что это за меч, сэр? — прошептал он, уверенный, что Урсус понимает, что он сейчас чувствует. Но прежде, чем отшельник успел ответить, к ним подошли брат Тимоти и Годфри де Массар.
— Спасибо, что пришли меня выручить, — поклонился Гервард. — Брат Тимоти, где вы научились так здорово махать мечом?
— Меня научил брат Питер, — ответил юный монах. — Он считал, что это искусство понадобится мне на том пути, который меня ожидает.
Он покосился на отца Годфри, и Гервард понял, что брат Тимоти не хочет прямо говорить о том, что старый брат Питер передал ему свои обязанности Хранителя.
— Старик давно уже не мог поднять меч сам, — продолжил брат Тимоти. — Но он был хорошим учителем.
Гервард вдруг заметил, что отец Годфри почти не следит за беседой. Лицо его было белее снега, спутанные чёрные волосы прилипли ко лбу. Он пошатнулся, и брат Тимоти поддержал его под локоть.
— Нам надо побыстрее вернуться в аббатство, — твёрдо сказал юный монах. — И показать вашу рану брату Патрику.
Отец Годфри недовольно поморщился, но промолчал. По всей видимости, гордому священнику было неловко признаваться в своей слабости. Опираясь на руку брата Тимоти, он двинулся к тропинке. Через несколько шагов монах вдруг обернулся и спросил у Урсуса:
— Что теперь будет с мечом, милорд?
— Не волнуйся, брат, — улыбнулся отшельник. — Мы с Гервардом обо всём позаботимся.
Брат Тимоти почтительно склонил голову и продолжил свой путь.
— О чём это он? — спросил Гервард. Любопытство бурлило в нём, как похлёбка на слишком сильном огне. — Почему он назвал вас милордом? И что вы хотите, чтобы я сделал с мечом?
— Принеси его завтра к переправе, когда колокол прозвонит к третьему часу[7], — ответил Урсус. — Пусть Гвинет тоже приходит. И вместе мы сделаем то, что должно быть сделано.
Кивнув на прощание, он зашагал прочь и вскоре исчез среди деревьев.
Зажжённые Гервардом палатки уже догорали. Люди Финна Торсона начали уводить пленников. Кто-то разыскал мула и усадил на него госпожу ле Февр, дав поводья Хауэллу Смиту.
Гервард все ещё недоуменно разглядывал меч, когда к нему подбежала сестра.
— Где Урсус? — выпалила она. — Ушёл? Он что, не мог подождать?
— Он хочет, чтобы мы оба встретились с ним завтра у переправы, — сказал Гервард. — И принесли меч. Гвинет, что всё это значит?
Гвинет удивлённо уставилась на него.
— Ну конечно, ты же ничего не знаешь! Ох, Гервард, прости меня! Я так гадко себя вела, когда ты рассказал мне про мятежников!
— Ерунда, — отмахнулся Гервард. С тех пор случилось столько всего, что он уже и думать забыл о причинах их ссоры. — Тебе не стоило самой меня искать, — добавил он. — С тобой всё, что угодно могло случиться!
— Но это же я виновата, что ты ушёл один, — возразила Гвинет. — И потом, ты тоже пришёл выручать меня!
Гервард широко улыбнулся. Приятно всё-таки, что они с сестрой снова друзья. Но, вспомнив о родителях, он снова помрачнел.
— А как же отец и матушка? Очень сердятся?
— Нет, — покачала головой Гвинет. — Я сказала им, что ты помогал корзинщику, мастеру Шоту, и они решили, что ты застрял у него на всю ночь из-за снегопада. Теперь они, конечно, узнают правду. Но я надеюсь, что увидев тебя живым и здоровым, они забудут спросить, как ты оказался в плену.
Гервард вздохнул с облегчением. Хорошо, что родители не сердятся. Это сильно омрачило бы его триумф. Подумать только, они сейчас не просто выиграли битву — они защитили всех жителей Гластонбери, и самого короля Ричарда впридачу!
Гвинет взяла брата за руку и потянула его за собой, прочь с проклятой поляны. Они шли последними, после людей шерифа, пленников и принимавших участие в сражении жителей деревни. Гервард заткнул меч за пояс и положил руку на эфес. И обратил внимание, как опасливо косится на его оружие сестра.
— Что-то с этим мечом не так, — задумчиво проговорил он. — Галфридас Худ про него всё время спрашивал, и Урсус… Кстати, не знаешь, как он оказался у Урсуса?
Гвинет, замявшись, кивнула.
— Слушай, Гервард, я должна тебе кое-что рассказать насчёт этого меча…
Глава четырнадцатая
Колокол к третьему часу зазвонил, когда Гвинет и Гервард проходили мимо аббатства. Моросил холодный дождь, и Гвинет надвинула на лицо капюшон. Снег растаял, и под ногами хлюпала жидкая грязь.
«Зато не так скользко», — подумала Гвинет.
На углу Тор Лейн им повстречался Джон Брокфилд. Помахивая ореховым прутиком, он гнал перед собой небольшое стадо гусей.
— Доброго вам утра! — окликнул их фермер. — А я вот вашей матушке гусей пригнал. Для Рождества, да.
— Спасибо вам, мастер Брокфилд, матушка ждёт их, — ответил Гервард. Гвинет, тем временем, едва успела спасти юбку от клюва какого-то особо любознательного гуся.
