Книга Карта мира - Кристиан Крахт

Украинский мужчина обычно одет в телесного цвета рубашку без воротника, которую охотно носит навыпуск, чтобы, с одной стороны, замаскировать наличествующий уже в молодом возрасте упитанный мужской животик, а с другой — обеспечить больше места для прогулок прикрепленному к его поясу мобильному телефону, он обут в очень остроносые туфли, на несколько размеров больше необходимого, великолепные мыски которых загибаются наверх, точно башмаки у шута. Этот ботинок украинского мужчины, так бросившийся нам в глаза, живо напомнил о небрежной повадке мексиканских бандитов, но заставил вспомнить также о времени до 1989 года — когда на Западе охотно носили остроносые ковбойские сапоги, правда, в ту пору за железным занавесом еще не имелось такой обуви и соответствующей ей манеры «все по фигу». Зато теперь здешние мужчины быстро приобрели то, что они считали безвозвратно упущенным, сделав это новое обретение тотемом, воспроизводящим черты пленившего их божества — Западной Моды, которая растет органично, как дерево, перекрывая все вокруг своей протяженной тенью.

Чтобы приноровиться к культурным обычаям украинского мужского сообщества, мы в летней Одессе вошли в обувной магазин, товар там был уценен на 20 %. Снаружи, на Дерибасовской, светило солнце, а мы внутри примеряли, пару за парой, туфли марки «Владис». К нашему изумлению, здесь не оказалось ни единой пары обуви с закругленным носком, даже мужские сандалии заканчивались остроугольно. Наконец, была выбрана телесного цвета модель «Владис-Элегант», за 120 гривен, со скидкой в 20 % это, следовательно, стоило 98 гривен, то есть приблизительно 14 евро. Туфли были тут же надеты.

После того как мы покинули обувной магазин, взгляды прохожих, прежде сострадательно скользившие по округлостям наших комфортных ботинок от Clarks Desert Boots, стали гораздо более почтительными: деловые люди вежливо уступали нам дорогу, кожаная барсетка, висевшая на запястье каждого мужчины, теперь придерживалась рукой чуть крепче, чтобы не сказать — с большей опаской, хмурые молодые люди в полумаскарадных одеяниях, явно подражающие Эминему, демонстрировали свое уважение тем, что внезапно переходили на другую сторону Дерибасовской, ранее чрезмерно навязчивые клошары сразу приутихли и попрятались за уличными рекламными щитами.

Одесса, если рассказать о ней в двух словах, запомнилась неспособностью ее водителей совершить даже простейший маневр с разворотом, бредовыми сверхдлинными лимузинами, вообще автомобильным фанатством, и — своей выхолощенной исторической значимостью. Одессе в ее сегодняшнем виде, как и Америке, исполнилось всего двести лет, там были: бульвар несбывшихся надежд, любители пива, держащие по кружке в каждой руке, были матросы, Потемкин, морские круизы, автомобили, срывающиеся с места так, что шины визжат, заканчивающаяся нелепой пристройкой лестница Эйзенштейна, дети, катающиеся на пони, живые аллигаторы, двойные барсетки для мужчин, подозрительного вида муж ские сорочки, порнографический сайт HOTI PYCS, брачные агентства, одежда, которую и одеждой-то трудно назвать, вездесущие национальные флаги (мы даже видели один, прикрепленный к наружному жалюзи туристического бюро), шофер Леонид, овеянный славой Volkswagen Passat и больше шикарных Porsche Cayenne, чем в центре Штутгарта.

И мы сами тоже прилепились к Украине, оставили на этой земле частичку себя: через тонюсенькие подошвы из искусственной кожи пальцы наших ног, избалованные многолетним ношением хорошей обуви, теперь непосредственно соприкасались с неровной булыжной мостовой и, так сказать, на собственной шкуре испытывали эффект истирания, прежде знакомый нам только по практике измельчения — на терке — грибов не лучшего качества. При ходьбе, как было нами замечено, приходилось еще и совершать очень сложную, зато мгновенно улучшающую здоровье гимнастику для ног: занося ногу, чтобы шагнуть вперед, ты одновременно, подобно приплясывающей марионетке, должен внутри ботинка рвануть кверху сразу все подушечки пальцев — то есть сделать истинно мужской, в украинском понимании, шаг. И еще одно слово — о каблуке этой украинской разновидности мужской обуви: он настолько высок, что пружинящая передняя часть ботинка — носок — не дает высоко подскакивающей при ходьбе задней части надлежащей опоры, в результате вся стопа как бы устремляется в полет по эллиптической траектории — достижение, которое до поездки на Украину я видел только у горнолыжника Йенса Вайссфлога[110]во время его финального выступления на «Турне четырех трамплинов» в Гармиш-Партенкирхене и сразу после турне, в праздничном шоу: в высшей, кульминационной точке такого полета метафорически воплощено падение Икара.

Это низвержение падшего ангела, свет, пребывающий в состоянии свободного падения, свет подброшенной кверху горящей спички или падающей с неба звезды — такое нам довелось пережить только в Одессе, и пережитое завершилось в нашем сознании хасидским изречением, словами великого учителя рабби Менахума Нахума из Чернобыля: Refuat hanefesch u‘re-fuat haguf[111].