— А теперь это вам приелось? — сухо осведомился он.
Она тихо рассмеялась.
— Вы, кажется, мне сочувствуете. Возможно, мы испытываем одинаковые чувства к некоторым вещам. Я рассказывала вам о таланте Сюзанны к рисованию. Мама потеряла надежду на то, что она выйдет замуж, и, по-моему, какое-то время Сюзанна чувствовала облегчение. Но теперь я в этом не уверена.
— Из-за Лео Уэйда?
— Господи, вовсе нет! Перемена в ее настроении началась после чудесного возвращения брата. Она увидела, как счастливы Мэттью и Эмили, и решила дать мужчинам еще один шанс. Но когда казалось, что она решилась остаться незамужней, мама сосредоточила все свое внимание на мне. И до сих пор мне было трудно объяснить ей, что я передумала выходить замуж.
— И вы решили оттянуть как можно дольше ваше замужество, в то время как все молодые леди вашего возраста готовятся к этому с восторгом.
— Ну и пусть! Мне не нужны ни деньги, ни уверенность в завтрашнем дне. Я знаю, что мой кузен и его жена никогда не откажут мне в месте для жизни… Просто в мире столько можно увидеть… А я лишь читала об этом. Но теперь мне хочется все испытать.
— Заманивая воров подальше от Лондона… и при этом нося на шее самый дорогой алмаз королевства?
Она рассмеялась.
— И это тоже. Вот если бы мне разрешили самой выбрать себе мужа, я выбрала бы путешественника, знатока истории и археологии, побывавшего во всех странах.
— Словом, идеального искателя приключений, — сухо заметил Джулиан.
— Конечно! А как насчет вас? Вы не женаты, но, разумеется, вам однажды понадобится наследник.
— Такой важный выбор нельзя предоставлять случаю.
Ребекка почувствовала странность этих разговоров о наследнике… тем более что они лежали в постели. Но он невозмутимо продолжал обсуждение, и это было как-то унизительно… расхолаживающе…
— Все это звучит так, словно у вас имеется полный план на будущее.
— Я всегда все планирую. Рассматриваю все возможные варианты будущего.
— А вы не можете просто жить?
— Я живу, — сухо откликнулся он. — Применив все усилия, чтобы отыскать женщину с идеальными качествами, я, несомненно, женюсь на послушной, почтительной, респектабельной особе.
Ребекка понимала, что, подчеркивая эти качества, он ставит ее на место, но проигнорировала его издевку.
— Если вы действительно заинтересованы в том, чтобы подыскать жену, почему я не видела вас на большинстве вечеров и балов?
— Я еще не достиг этой стадии выбора.
— Этой стадии?! — растерянно повторила она. — Как вы можете утверждать, что подыскиваете жену, если вы ее не ищете?
— Но я ищу, просто сначала изучаю вопрос.
— Изучаете? — Она никак не могла его понять.
— Я лошади не куплю, не изучив предварительно ее происхождение и темперамент.
— Вы действительно только что уподобили женщину лошади? — с нажимом переспросила она.
— Процесс выбора, пожалуй, одинаков. Род, то есть происхождение, критически важен. Гораздо больше, чем случайности любви.
— Случайность любви? — повторила она. — А разве ваши родители не любили друг друга?
— Вроде бы да, но это не сделало их брак успешным. Впрочем, нам не стоит обсуждать нечто столь личное.
Он произносил эти нелепости так уверенно, что она даже не могла рассердиться, лишь растерялась. Несколько минут она лежала молча, только его ровное дыхание вторгалось в ее сознание. Она все еще ощущала прикосновение его плеча. Даже это касание заставляло ее пылать и чувствовать беспокойство… Но она не двигалась, чтобы не нарушить этот контакт. Напряжение между ними снова начало нарастать, это опасное осознание близости, заставлявшее ее думать о запретном. Ей показалось, что лучше обсудить ситуацию вслух.
— Джулиан!
— Да?
Плохо скрытый смех в его голосе вызвал у нее досаду.
— Мы оба лежим здесь в постели и не можем успокоиться… словно ждем чего-то.
— Не можем успокоиться? — переспросил он. Она проигнорировала его усмешку.
— Это вполне естественно, когда мы, двое здоровых людей, спим в одной постели. Полагаю… это напряжение может развеяться… если вы покончите с ним и… поцелуете, меня.
Он издал какой-то сдавленный звук, и она поняла, что он пытается сдержать смех. Возмутившись, она ударила его по предплечью.
— Ребекка, — заговорил он умиротворяющим тоном, крепко взяв ее за руку.
Неужели он понял, что она готова снова ударить его за это поддразнивание?
— Если я вас поцелую, отношения между нами больше никогда не будут прежними. Это может все значительно ухудшить.
Она затихла, ощущая в темноте тепло его руки, и шепотом спросила:
— Почему все станет хуже? Или мысль поцеловать меня так вам отвратительна? Днем вам так не казалось.
Она вспомнила, как он навис над ней в саду леди Терлоу, как сбилось ее собственное дыхание и весь мир сузился до его смуглого привлекательного лица, придвигавшегося все ближе. Она была переполнена предвкушением и желанием и отгоняла все мысли, кричащие об опасности происходящего.
Прежде чем он успел ответить, она с горечью промолвила:
— А-а, я, видимо, ошиблась. Вы пытались поцеловать меня лишь для того, чтобы приблизиться к выигрышу своего пари. Или узнать побольше о «Скандальной леди». — С этими словами она попробовала отобрать у него свою руку, но Джулиан не отпустил.
— Началось именно с этого, — произнес он голосом, прозвучавшим в темноте особенно хрипло. — Я хотел вас смутить… отвлечь, а вместо этого отвлекся сам.
У Ребекки сразу поднялось настроение.
— А если я вас поцелую… — она ощутила на щеке его теплое дыхание: он придвинулся ближе, — что будет, если вы не захотите останавливаться?
— Вы думаете, я так слабовольна? Или переносите на меня собственную тревогу?
Он весело хмыкнул и перекатился на бок, подальше от нее. Конечно, это дало ей больше места в постели, и она твердила себе, что должна радоваться этому, что она вовсе не обижается на него за это… не расстраивается… Возможно, он действительно не хочет ее поцеловать и просто не знает, как ей это сказать… Прислушиваясь к его ровному сонному дыханию, она вскоре и сама заснула.
Джулиан проснулся с первым лучом солнца. Ребекка почти обвилась вокруг него. Ее бедра оказались под его бедрами, руки обнимали его за талию, а щека прижималась к его спине. Он ощущал каждый изгиб ее тела, особенно упругую округлость ее груди. Время от времени она шевелилась во сне, терлась об него и тем бесконечно его дразнила. Но ей не удастся подразнить его до потери самообладания. Этого еще не удавалось ни одной женщине. Он дарил удовольствие, сам получал его, но знал, где остановиться.
