Патер Ольмедо плевался, то и дело крестясь, и в этом Куатемок был с ним полностью согласен.
Принц старался держаться на виду, даже, взяв к себе в спутники все того же Берналя Диаса, несколько раз прошелся по главной площади мимо пирамид из черепов и груды мертвых костей. Потом, вслед за многими солдатами, они с Диасом прошли к рынку, поглазели на товары – золотую и серебряную посуду, плащи и хлопчатобумажные ткани, украшения…
– И зачем мы сюда только пришли, прямо глаза разбегаются! Так и хочется выменять вон то золотое блюдо за пару стеклянных бусин!
– Куда честнее будет – за стальной нож! – с усмешкой заметил принц.
– Честнее? Вы так думаете?
– Уверен. Впрочем, лучше потратьте бусины на хороший обед… Впрочем, нет, давайте я сам угощу вас…
Подойдя к торговцу этцалли – лепешками и пирожками из кукурузной муки, Куатемок отвязал от камзола несколько ленточек, обменяв их на чудесные, тающие во рту горячие пирожки с начинкой из нежнейшего кроличьего мяса. Впрочем, очень может быть, это было мясо змеи… ничуть не менее вкусное и нежное.
– Ну, как? – улыбаясь, спросил Куатемок.
Кабальеро кивнул:
– Очень вкусно! А во рту – прямо-таки все горит. Перец! Я заметил, его тут очень много. Вы знаете, дон Карлос, у нас в Кастилии когда-то еще не так давно богатого человека так и называли – «мешок перца», а сейчас называют «шерстяной мешок». Шерсть, сукно – вот что сейчас там золотое дно.
– Успокойтесь, друг мой, золота и здесь много! Отойдемте в сторонку, сядем… во-он под ту раскидистую сосну, там нам будет удобно и не так жарко.
– Под сосну? – Конкистадор похлопал глазами. – По правде сказать, не вижу я там никакой сосны, любезнейший дон Карлос.
– Да вон же, вон!
– Так это не сосна, а пихта.
– Значит, сядем под пихтой, чем хуже? А вы ботаник, как я посмотрю.
– Просто во всем люблю точность.
О, Куатемок не зря выбрал эту со… пихту! Ее было далеко видать, далеко, и кому надо уже могли давно углядеть принца… Да что-то пока не углядели. Слишком людно? Так это и хорошо… Или – просто опасались Диаса? Да-да, поэтому и не подходили… что ж, пусть теперь уж подождут, главное сейчас было – показать себя, чтобы заметили.
Пирожки съели быстро, купили еще – съели и эти, насытились, а уходить было еще рановато.
– Вы все никак не расскажете мне про свою родственницу, а ведь помните, обещали!
– Про какую родственницу? – не понял Диас.
– Ну, портрет которой вы мне как-то показывали.
– А, вы имеете в виду донью Изабель дель Кастильо? Ох, не одному идальго она вскружила голову! Немало из-за нее было дуэлей, думаете, зря ее сплавили на Кубу?
– Даже так?!
– А вы полагали! Это не девушка, нет… Черт в юбке!
– Эк вы ее… – Куатемок укоризненно покачал головой.
– Вообще-то я ее очень люблю, – со вздохом признался кабальеро. – Вот потому и переживаю. Дядюшка ее, его светлость губернатор Диего Веласкес, все никак не может подобрать ей подходящего жениха.
– Ого! На Кубе проблемы с женихами?
– Да, знаете, достойных кабальерос немало, и многие очень даже знатных кровей, но… Кто по душе дядюшке, от того племянница воротит нос, а кто ей по нраву – того на дух не переносит его светлость. Так вот пока и не пришли к согласию.
– Позвольте-ка! То вы говорили – эта донья Изабель господину Веласкесу кузина, то – теперь – племянница… Никак не пойму!
– Да это она мне кузина! – расхохотался кабальеро. – А своему дяде, губернатору, – племянница.
– Ай-ай-ай, негоже такой красивой девушке прозябать одной. А сколько ей лет, осмелюсь спросить?
– Уже восемнадцать! Давно замуж пора.
– Да, пора, однако. И что, так-таки и не предвидится женихов?
Сеньор Диас махнул рукой:
– Даже и не знаю.
– Тогда, может, и я на что сгожусь? – в шутку предложил принц.
– Вы?! – В глазах конкистадора вдруг вспыхнул самый живой интерес, такой же, какой был вот буквально только что – при виде золотого блюда, которое вполне можно было обменять на десяток стеклянных бусинок, и это еще если не очень-то торговаться.
– Вы, дон Карлос?! А что… чем не вариант? Рода вы, можно сказать, королевского – куда уж знатнее?
– Да уж тут вы совершенно правы, дружище, – куда?
– Ай да Диас! Ай да Берналь! – кабальеро почему-то с чувством похвалил сам себя. – А ведь вы знаете, любезнейший дон Карлос, это ведь просто прекрасно будет, если все сладится! Знаете что, я отпишу его светлости, вот ей-богу, прямо сейчас и отпишу, прямо сегодня… Как только будет нарочный в Вера-Крус – так сразу и отдам письмо. Ай-ай-ай… и как я сразу-то не догадался вам предложить? Вот дурак, дурак… такая партия!
– Ну, вы не обольщайтесь, друг мой, в конце концов, сейчас я всего лишь пленник, – крутя головой во все стороны, не преминул напомнить Куатемок. – Так что даже не знаю…
– А что тут знать? – Его собеседник громко расхохотался. – Вы – знатный человек, и этим все сказано! Это какой-нибудь мужик, пусть даже он и разбогатеет, все равно останется простым мужичьем, никем не уважаемым и презираемым всеми. А гранд – он всегда гранд! И с золотом, и без золота, и даже в плену. Тем более, что плен ваш скоро закончится… Сказать по секрету… – Тут конкистадор понизил голос почти до шепота. – Очень многие из наших капитанов благоволят вам и желали бы видеть вас на месте вашего дяди, императора Моктекусомы… Не поймите неправильно, но – мотайте на ус. Вы – гранд, лицо королевской крови, пусть даже и туземной, тем более… – Сеньор Диас улыбнулся и заговорщически подмигнул – Тем более, я думаю, у вас тоже золотишка вдосталь!
– О, что грязи, – поспешно уверил принц.
– Вот видите! Так что я все же отпишу его светлости, обязательно отпишу, право же.
В конце концов, не было в этом ничего необычного. И сам Кортес, вон, не побрезговал доньей Мариной, и многие идальго не брезговали – вот и появлялись по всей Месоамерике интересные дворянские – именно что дворянские – фамилии, типа Куатемок Пипильцин де ла Серна или Диего де Ривера Куаштипетельмотль. Новое дворянство, однако. Тенденция!
Так никто и не подал никакого знака. Вообще-то, и не должны были подавать. И все же, все же Куатемок надеялся, что вовсе не зря полдня торговал мордой под приметной пихтой в красивом городке Хонакотлане, утопающем в зелени, цветах… и человеческих косточках, о чем, уж конечно же, позаботились местные жрецы.
– Кстати, наш проводник, как его…
– Алонсо?
– Да, именно так его называли.
– Крещеный индеец, – кивнул сеньор Диас. – Кажется, тотонак, насколько я разбираюсь. А что это вы о нем вспомнили?
