— Ты!!! — Окровавленная рука с зажатым в кулаке телефоном протянулась в направлении мужчины. — Скажи этим недоношенным уродам, что ты видишь!!!
Приказ был преисполнен такого напора и ощутимо сквозящей в каждом слове внутренней силы, что стоящий невдалеке незнакомец медленно, словно под гипнозом, сделал шаг вперед, потом еще один и еще, после чего наконец несмело взял в свою ладонь скользкий от крови телефон.
— Очень крупная авария и, как мне кажется, все мотоциклисты, кроме одного, мертвы...
Мужчина говорил очень тихо, но усиленный мощными динамиками голос был слышен в каждом, даже самом отдаленном уголке бара.
Томми сделал красноречивый жест, обозначающий, что он хочет получить трубку назад.
Осторожно, как будто речь шла о невероятно хрупкой ценности, незнакомец протянул телефон раненому мотоциклисту.
— Ну что, теперь убедились??? — прокричал байкер, с ненавистью сжимая корпус сотового телефона.
При этом его пальцы побелели от напряжения, и стоящему неподалеку мужчине показалось, что сейчас хрупкий пластик, не выдержав колоссального давления, брызнет мелкими осколками в разные стороны. Однако этого не произошло. Достигнув пика эмоционального напряжения, Томми-Червяк, единственный чудом уцелевший член группы преследования таинственного незнакомца, окончательно обессилел и, как следствие, провалился в глубокий обморок.
Все так же осторожно, как и прежде, мужчина нагнулся, аккуратно подобрал выпавшую из руки байкера трубку и, видимо, боясь нарушить зловещую тишину, окутавшую это гибельное место, свистящим шепотом произнес:
— Кажется, он потерял сознание, а может, и вовсе умер...
После чего в мощных динамиках бара, передающих через микрофон содержание телефонного разговора, отрывисто зазвучали короткие гудки отбоя.
На какое-то мгновение в заведении повисла напряженно-тягостная тишина, которая была прервана Ноем — как и положено, бармен первым пришел в себя, убрав руку с ненужным теперь микрофоном прочь от телефонного аппарата.
— В пятистах с небольшим метрах перед баром — крутой поворот. — Он говорил негромко, но в тишине, окутавшей зал, его слова были прекрасно слышны каждому. — Если мы прямо здесь, невдалеке, перегородим своими мотоциклами дорогу, то эта сука на темно-синем «кавалларе» вылетит прямо на баррикаду — и вряд ли успеет затормозить или развернуться. А за те десять секунд, что понадобятся ему, чтобы достигнуть наших порядков, мы так нафаршируем свинцом эту сволочь, что его потом родная мама не узнает.
Дружно, словно по команде, все посетители придорожного заведения встали со своих мест и молча направились к выходу.
Слова были ни к чему. Все и так было понятно.
Кто бы ни был этот незнакомец, устроивший бойню на отрезке пятьсот сорок пятого шоссе, через несколько минут ему придется сполна заплатить за всё. Пятьдесят с лишним стволов, направленных в его сторону, попытаются сделать так, чтобы не только родная мама, но и вообще никто на свете никогда не опознал этого человека.
8
В команду входили пятнадцать человек: четырнадцать мужчин и одна женщина. Последняя стоила всех четырнадцати, вместе взятых, однако ни один, даже самый уникальный человек не в состоянии обойтись без группы поддержки и координации, особенно когда речь идет о крупномасштабной операции на территории потенциального противника. Боевое крыло подразделения составляли девять коммандос и трое снайперов; остальные двое отвечали за разведку, прикрытие, материальное и техническое обеспечение, связь с центром и прочее, не принимая непосредственного участия в боевых действиях.
При давно сложившейся и четко работающей системе выглядело странным появление нового члена команды. Тем более что никто из мужчин не только не знал об истинных способностях хрупкой девушки с осанкой и манерами королевы, но даже не догадывался, с какой целью вообще ее взяли на это задание. Может быть, только старший группы, человек с лаконичным то ли именем, то ли прозвищем Сну — Сеющий Скорбь — имел смутные предположения о ее возможностях, но в силу многолетней привычки держать непроверенные умозаключения при себе не спешил делиться противоречивой информацией с подчиненными. Хотя и не нужно было обладать особо развитым интеллектом, чтобы догадаться — просто так в тыл потенциального противника вместе с элитной частью диверсионной команды обычную девушку вряд ли отправят.
Целью операции было найти и ликвидировать всего одного человека. Задание проходило под грифом «Би-112», что подразумевало наивысший приоритет, и должно было быть выполнено любой ценой. На памяти Сну за все годы службы в конторе проводилась только одна акция подобной категории — ликвидация премьер-министра одной из «дружественных» северных стран, решивший, по совету своих западных «друзей», резко сменить внешнеполитический курс.
«Это было давно и неправда», — любил повторять Сеющий Скорбь своему маленькому племяннику, когда тот просил его рассказать какую-нибудь историю об отважных разведчиках.
Это было действительно давно — восемь лет назад, но это было правдой, потому что цель операции была вполне реальной. В тот раз они сработали чисто и получили заслуженную награду. И вот, спустя несколько лет, ситуация повторилась. Опять наивысший приоритет, и это значит — задание должно быть выполнено несмотря ни на что. Правда, в данном случае речь не шла о международной политике. Насколько понял старший группы, они должны были зачистить всего одного человека, никоим образом не связанного с сильными мира сего. Человек этот, судя по всему, находился в бегах и к тому же совершенно не имел личной охраны.
Они проводили сложную многоступенчатую операцию в соседнем «полудружественном» государстве, как вдруг, словно гром среди ясного неба, пришел приказ немедленно и без всякой конспирации явиться в родное посольство.
Они явно засвечивались и начисто «сливали» посла, что было верхом глупости, но, видимо, предстоящее задание было неизмеримо важнее, чем все дипломатические пикировки и «дружественные» отношения между странами-соседями.
В течение рекордно короткого срока — семнадцати с половиной часов — их команда преодолела по воздуху чуть ли не треть экватора, миновала все, какие только возможно, пограничные кордоны и успешно вышла к заданной точке.
Все это промелькнуло перед мысленным взором старшего группы за мгновение до того, как не выполнившая приказ девушка поравнялась с его столиком. Воспоминание метнулось неуловимой тенью на периферии сознания, чтобы надолго, если не навсегда, исчезнуть из памяти. В данный момент это было уже не важно. Не важно, как и все, что не относилось к данной операции, конечным пунктом назначения которой была жирная кровавая точка, обозначающая чью-то преждевременную смерть.
Лайя уже подходила к двери, ведущей из бара на улицу, когда от углового столика навстречу ей поднялся Сну. В его глазах не было ни вопроса, ни удивления. Эмоции не играли никакой роли в их работе, поэтому не имело смысла проявлять их. По неписаному кодексу людей их профессии это считалось правилом дурного тона.
