— Ничего, не погибну.
Он посмотрел вслед Алексу с некоторой завистью. Счастливый семьянин.
Весь следующий день Том работал на участке Мэгги как одержимый. Он даже не сделал перерыва на ленч.
В результате титанического труда от зарослей практически ничего не осталось. С горы теперь открывался восхитительный вид на океан.
Том довольно щурился на солнце, а Мэгги в это время упаковывала свои последние картины. Потом она позвонила курьеру с просьбой отвезти холсты ее агенту. Только бы Нина все продала. Хотя бы по сто долларов за каждую. Тогда Мэгги продержится в «Бельведере» еще.
Она вздохнула и посмотрела на свою самую последнюю картину. Вот ее-то продавать совсем не хочется. Такая жизнеутверждающая вещь.
Залив, освещенный абрикосовым солнечным диском, чайки над водой, белые кораблики в порту и стройный мужчина, обнимающий молодую женщину сильными руками.
Мэгги считала свою последнюю работу просто замечательной. Но разве она могла хвалить сама себя? Может, похвалят другие. Художница на это надеялась.
На закате Том пришел прощаться.
— Я все закончил, леди.
— Все закончил на сегодня?
— Навсегда. Я выполнил условия контракта полностью. Заросли в ваших джунглях расчищены, тропинка к пляжу проложена. Могу провести вас вниз.
— Но уже становится темно. Давай лучше утром. И Смайли возьмем с собой.
— Утром? — Том немного подумал. — Ну хорошо. Утром так утром.
— А когда ты заберешь «Большую синеву»? Я ведь обещала отдать тебе эту картину.
— Но где остальные?
— Да неважно. Отправила на рынок.
— Понятно. Значит, «Большая синева» осталась в доме. Но я не могу принять от тебя эту вещь. Картина слишком личностная. На ней же твой автопортрет.
— Рембрандт тоже раздавал автопортреты. Хотя я, конечно, не имею и малейшего права сравнивать себя с этим великим художником.
Том медлил.
— Так, значит, эту картину ты мне отдаешь в качестве оплаты за мой труд, остальные продаешь на рынке…
Она кивнула.
— Том, ты что, осуждаешь меня? Но ведь у бедной художницы практически нет денег. И если я не продам некоторые картины, то пойду по миру с сумой и мне придется уехать из этого дома. Том, перестань так сердито смотреть на меня. Лучше пожелай удачи!
— Желаю, — сухо произнес Кэмпбелл, взял под мышку «Большую синеву» и на прощание бросил: — Ну, завтра увидимся.
— Мне бы этого хотелось, — искренне заявила Мэгги.
Том быстро покинул территорию особняка.
Оставалось только догадываться, о чем он думал по дороге. Ушел очень мрачным.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На следующее утро Мэгги получила письмо, которое давно ждала.
В послании от ее адвоката сообщалось, что она разведена официально.
Мэгги облегченно вздохнула, почувствовав себя окончательно свободной.
Теперь она могла делать все, что хотела.
И Мэгги, не дожидаясь визита Тома, поехала к нему сама. Ведь она уже точно знала, где он живет. Адрес Кэмпбелла раздобыла шустрая Сандра.
Ох, как не терпелось художнице увидеть дом загадочного мужчины.
Через двадцать минут Мэгги выехала на длинную подъездную аллею, ведущую к жилищу Тома.
У молодой женщины захватило дух.
Шикарно. Справа — теннисный корт, слева — огромный бассейн.
Территория поместья в идеальном порядке.
Мэгги полюбовалась стройными эвкалиптами. Деревья прекрасно вписывались в общий пейзаж.
Ну а дом какой чудный! Просто великолепный.
Но где же охрана? Никого. И ворота распахнуты настежь. Мэгги въехала на частную территорию беспрепятственно. А может, Том ждет какую-нибудь свою подругу? Мэг нахмурилась. Ничего, сейчас все выясним.
Она остановила машину рядом с явно очень дорогим особняком, из окон которого наверняка открывался вид на океан.
Райское местечко, подумала Мэгги и вышла из машины, прихватив пакет с фруктами и бутылочкой красного вина.
Она направилась к парадной двери.
«Ушел на рыбалку».
Мэгги, увидев эту записку, улыбнулась. Она почему-то была уверена, что Том Кэмпбелл дома.
Поправив узкую бретельку топа, художница постучала в дверь.
За дверью послышалась какая-то возня.
Том не один? Мэгги уже хотела сбежать, но медлила.
Дверь резко открылась.
— Здравствуй! Это я. Не ждал?
Том, одернув серую футболку, удивленно воззрился на гостью.
— Мэгги? Как ты разыскала меня? И зачем приехала? Что-то случилось?
Она глубоко вздохнула и воскликнула:
— Ура! Том, я свободна! Я разведена официально! Мы должны это отпраздновать. — Она помахала перед его носом письмом от адвоката. — Здесь все и сказано.
В глазах Тома появилась радость. Он протянул Мэгги руку, и художница вошла в его дом.
Кэмпбелл закрыл парадную дверь и повел молодую женщину в гостиную.
Она с восторгом рассматривала интерьер.
Дорогие картины, экзотические комнатные растения, прекрасная мебель. Так живут только богатые люди. Значит, Кэмпбелл — не простой парень. Впрочем, Мэгги это поняла уже через несколько дней после их знакомства.
Но что это Том такой задумчивый? Или не рад ее появлению?
Мэг не понимала некоторых вещей.
Кэмпбелл был просто ошарашен.
Мэгги, неприступная Мэгги, сама приехала к нему. И она развелась с мужем, и она здесь, и появилась внезапно…
Том спохватился. А в спальне-то не убрано. Хотя вряд ли Мэг бросится в его объятия, вряд ли ляжет с ним рядом. Скорее всего, она приехала просто поболтать, приехала к нему, как к другу…
Но тогда почему так оделась?
Топик без бюстгальтера, узкие джинсы, обтягивающие бедра. Достаточно вызывающе.
Мэгги своим видом давала понять, что ей хочется интима? Или это глупая ошибка? Сейчас ведь так одеваются многие.
Том запутался в своих мыслях.
Но его уже охватило неистовое желание. Дотронуться до гладкой кожи этой леди, вдохнуть запах ее шелковистых волос — вот было бы блаженство. Все. Он ни за что теперь не отпустит от себя эту женщину. Он влюблен в нее по-настоящему.
Мэгги остановилась рядом с камином, над которым висела… «Большая синева».
Художница была поражена.
— Ты повесил мой портрет на самом видном месте. И освещение здесь идеальное… Том, мне очень приятно… — Мэгги повернулась к Кэмпбеллу. — Но здесь же наверняка висела другая вещь.
