— С высоким ускорением? — пробормоталаХоббс. — Но ведь совершенно ясно, что главный двигатель у нас не включен.
— Они осторожничают, — негромко проговорилЗай. — Они предполагают, что за последние восемьдесят лет мы моглиизобрести бесшумные двигатели, и что мы все еще жаждем их протаранить.
«Конечно», — подумала Хоббс. От одной войны до другойне только военная техника риксов эволюционировала, но и имперская тоже, «Рысь»принадлежала к новому классу боевых кораблей и выпущена была всего десятьабсолютных лет назад. На самом деле в ее конструкции в помине не было ничегоэкзотического вроде двигателя, способного обеспечивать полномасштабноеускорение, но при этом оставаться бесшумным и невидимым для датчиков. Нориксы-то этого не знали.
Кэтри Хоббс перевернула страничку капитанского блокнота, ина чистой страничке нарисовала линию — вектор пересечения «Рысью» зоны радиусадействия гравитационного оружия риксов. Писать буквы было сложно, но затопальцы довольно умело вычерчивали баллистические и навигационные кривые. Напротяжении своей воинской карьеры Хоббс довелось вычерчивать траектории полетакораблей во время тысячи разных сражений — как воображаемых, так и происходившихна самом деле — на дисплеях воздушных экранов. Ручкой словно бы управляли еетактические рефлексы, и как только офицер, следивший за показаниями датчиков,сообщал о направлении огня со стороны риксов, Хоббс сразу безошибочноотображала его линиями на схеме.
Относительная скорость двух кораблей по-прежнемуприближалась к трем тысячам километров в секунду, и для того, чтобы значительноизменить это соотношение, потребовалось бы несколько часов полета с ускорением.Таким образом, курс «Рыси» представлял собой практически прямую линию,пролегавшую почти тангенциально через сферу зоны эффективного обстрелагравитационных орудий риксов. «Рысь» летела через эту зону, будто пуля черезбаскетбольный мяч под малым углом. Пока фрегат будет находиться внутри сферы, риксысмогут его подбить. Но еще несколько минут — и фрегат уйдет за пределыдосягаемости.
— Они понизили мощность действия лазера, а радиусувеличили, — сообщила Тайер.
Теперь риксы стреляли не на поражение. Они понизиликогерентность лазера ради увеличения зоны охвата, очевидно надеясь, чтонизкоэнергетичный импульс отразится от «Рыси» или вызовет вторичный взрыв, чтопоможет определить местонахождение фрегата.
Фактически они сменили снайперскую винтовку на световойпистолет.
— Они набирают скорость. Теперь я улавливаю в ихдействиях систему: они идут по спирали вдоль нашего прежнего курса.
— Быстро ли раскручивается спираль? — спросилаХоббс. Ее рука, сжимавшая ручку, замерла над листком бумаги.
— Спираль раскручивается наружу со скоростью примернотысяча метров в секунду.
Хоббс посмотрела на капитана. На сердце у нее стало легче.Риксы обшаривали большое пространство. Они предполагали, что «Рысь» по-прежнемуидет с равномерным ускорением в несколько g, a не движется короткими рывками,как было на самом деле.
— Похоже, враги нас переоценили, Хоббс, —проговорил Зай.
— Да, сэр.
Хоббс снова перевернула страничку, а на чистом листенарисовала плоскую спираль, рассеченную лучами от центра.
Полагая, что «Рысь» все еще летит, включив главныйдвигатель, Риксы раскинули широкую сеть. Однако скорость стрельбы лазерногоорудия, установленного на крейсере, должна была иметь абсолютный предел. Длятого чтобы прочесывать такой колоссальный объем пространства, риксы неизбежнодолжны были снизить плотность поисковой сети. То есть в сети было полным-полнопрорех. Если бы «Рысь» развернулась к крейсеру боком, то поиск с низкимразрешением, пожалуй, помог бы обнаружить корабль длиной в два километра. Нофрегат был развернут к риксскому крейсеру носом, и поэтому его размеры с точкизрения риксов не превышали двухсот метров. К тому же при том, что отражающаячасть обшивки с носа фрегата была удалена, лучи лазера могли упасть только наобнаженный черный сплав корпуса.
Хоббс нарисовала маленький кружочек на фоне спиралевиднойпаутины — крошечную мошку, угодившую в паутину, чей хозяин искал жирных мух.
— Они не поймают нас, сэр.
— Да, Хоббс. Если только им не улыбнется чудовищнаяудача.
ГЛАВНЫЙ БОРТИНЖЕНЕР
— Сто девяносто девять. Двести.
— Ладно, потише! — прокричал главный бортинженерУотсон Фрик, глянув на послушно бормотавшего числа лейтенанта. —Продолжайте считать, но про себя. Досчитаете до восьмисот — дайте мне знать.
Кожу у Фрика покалывало, будто он принимал ультразвуковойдуш. Лейтенант уже две минуты дисциплинированно вела отсчет, находясь натерритории со знаком «плюс». Каким бы неточным ни был счет, «Рысь» уженаверняка пересекла границу зоны действия вражеского стационарного оружия. Влюбое мгновение корабль мог пронзить гравитационный луч и угробить всех доединого. До того момента, как они окажутся позади опасной черты, оставалось неменьше шестисот секунд.
Бок у Фрика все еще болел. «Да, несколько ребер определенносломаны», — думал он, озирая наспех соединенные бронированные пластины.
Последний фрагмент встал на место. Броню распределили погрузовому отсеку так, чтобы максимально закрыть его сечение. Оставались игрубые швы, и даже зияющие бреши, но закрыть их без помощи аппаратов,предназначенных для сварки броневого сплава, было невозможно. А если бы хотьодин такой аппарат заработал, для риксских датчиков это стало бы равноценносработавшему сигналу SOS сброшенного аварийного маяка.
Проблема состояла в том, что тяжелые пластины металла былипрактически подвешены в воздухе. К обшивке носа фрегата они крепились толькотросами и моноволокнами. Главный бортинженер Фрик рассчитывал, что кускиброневой стали удастся зафиксировать на местах с помощью контейнеров, в которыхздесь, на грузовой палубе, обычно хранили перерабатываемые отходы. Но всеконтейнеры оказались пусты, поскольку воду использовали в качестве реактивноготела.
Если бы капитан дал приказ приступить к любому серьезномуманевру, то тяжеленные плиты оборвали бы не слишком надежный крепеж ипромчались по кораблю, будто сверхскоростной поезд.
Здесь, на грузовой палубе, не было пункта проводной связи,то есть никакой возможности связаться с капитаном. Судя по всему, разработчики«Рыси» не представляли себе, что носовой грузовой отсек превратится в главныйтактический боевой пост. Теперь Фрик понимал, почему на кораблях флота такредко устраивали затемнение даже во время учений. Без вторичного зренияостаться было сложно, а без связи — смертельно опасно.
— Надеть гермошлемы, — дал приказ бригаде Фрик.Если бы пластины сорвались с крепежных тросов, запросто могла начатьсядекомпрессия. К тому же здесь, в непосредственной близости к обшивке, былоочень холодно. Система жизнеобеспечения фрегата работала с минимальноймощностью: действовали только наноустройства, обеспечивавшие циркуляцию иочистку воздуха, а температуру тела приходилось поддерживать с помощьютеплоизолирующей одежды.
