Класс заполнился, почти все ученики расселись по местам. Джейни Пестри с подругой Деб устроились в хвосте первого ряда. Краем глаза я видела, что они на меня пялятся.
– Привет, Мози! – поздоровалась Деб, поддев Джейни локтем. Можно подумать, мы каждый день разговариваем.
Я снисходительно кивнула.
Деб снова поддела Джейни локтем, словно на что-то подбивая. Джейни приторно улыбнулась, обнажив острые зубки:
– Мы слышали про кости на твоем дворе. Что говорят копы? Это убийство?
– Девочки, перестаньте! – осадил их тренер Ричардсон, а сам подался вперед, и в его глазах мелькнул самый настоящий голод. Мелькнул и исчез, но я заметила. Интересовала его вовсе не Лиза, а новости из первых рук.
Тем временем все расселись по местам, и, оглядевшись, я поняла, что голоден не только тренер Ричардсон. Новостей ждал абсолютно каждый, каждый смотрел на меня, как на пирог, и претендовал на кусочек.
Мой взгляд упал на стол Тренера, утопающий в хламе. Рядом со стопкой буклетов о здоровом образе жизни стояли скоросшиватели и коллекция фигурок-башкотрясов в футбольных шлемах, в самом центре стола красовалась фоторамка-книжка. Пятьсот миллионов лет назад будущий тренер Ричардсон поймал невероятный пас, который принес победу команде его колледжа. Теперь газетная статья с фотографией украшала его стол. На фотке Ричардсон, совсем мальчик, напоминал Зефирного человечка – пузо так и выпирало из «ливайсов», – но хорохорился. По-моему, получилось жалко. Это все равно что мне лет в сорок прикрепить побуревший листок с тестом по алгебре к холодильнику и ежедневно любоваться пятеркой с плюсом.
Я смотрела на фотографию, ученики и Тренер – на меня. Неожиданно возникло странное ощущение дежа-вю, словно пятнадцать лет назад, когда рамка-книжка еще не была пыльной, на этом самом месте стояла моя мама, играла вьющейся прядкой и хлопала ресницами, выпрашивая у Тренера машину с работающим кондиционером, чтобы практиковаться в вождении. Чувствовалось, что в этом классе юная Лиза была королевой, а теперь, оказавшись на ее месте, королевой стала я. Почетный титул словно достался мне по наследству.
Я сделала непроницаемо-таинственное лицо, вспомнила лейтенанта Кейна из «Места преступления Майами» и ответила в его стиле:
– Информация о расследовании огласке не подлежит. – Я эффектно перебросила волосы через плечо. Тут бы темные очки с глаз сорвать, впрочем, для этих зрителей сгодилось и так. В классе уже зашептались, все гадали, что мне известно, но я не собиралась делать никому, особенно Тренеру, ни единого намека.
Тренер чуть подался ко мне. Теперь он был близко, слишком близко, я чувствовала мятный запах его дыхания. Понизив голос до слышного лишь мне шепота, он задал новый вопрос.
Только что я знала наверняка? Да если бы и знала что-то, с какой стати мне откровенничать? Что хорошего мне сделал тренер Ричардсон?
– Тренер, – очень громко и с вызовом начала я, – у меня по расписанию час самостоятельных занятий. Пожалуйста, выпишите мне пропуск в читальный зал. Хотелось бы подготовить доклад-рецензию по «Алой букве», его по литературе задали.
На самом деле задали двухстраничный отзыв, с которым справится любой, у кого есть две извилины и «Википедия». Книги, в том числе «Алую букву», читать совершенно не обязательно. Как всегда, отзыв я уже написала – он спокойно дожидался дня сдачи в розовой папке со скоросшивателем.
Только примерной девочкой я уже не была. Я превратилась в оторву, которая перебивает Тренера на полуслове, врет, чтобы получить ненужный пропуск, и вживается в образ Лизы.
– Да, сейчас, только бланки найду, – куда равнодушнее сказал тренер Ричардсон, и голодного огонька в его глазах как не бывало. Для него я снова стала прежней Мози Слоукэм, невзрачной дурнушкой, к которой даже приставать не хочется. Он повернулся ко мне спиной, чтобы открыть потертый портфель, стоящий на табурете.
Ученики вовсю болтали, даже с сидящими в соседних рядах перешептывались. Одна Деб по-прежнему смотрела на меня во все глаза, явно считая новостью века то, что Мози Слоукэм получает пропуск для самостоятельных занятий. Вчера я ненавидела Олив и козлов, что топтали нашу траву, но вчера я еще была настоящей собой. Сейчас я стала лишь Мисс Кости во Дворе, чему даже радовалась. Вдруг захотелось продемонстрировать Деб, как сильно я изменилась. Пусть кто-нибудь увидит, как я совершаю поступок, на который Мози Слоу-кэм в жизни не решилась бы.
Я подошла к столу так близко, что едва не уперлась животом в рамку с газетной вырезкой. Подмигнув Деб, я накрыла рамку рукой. Деб вскинула брови, словно спрашивая: «Да ну?» Я захлопнула рамку, подтянула к краю стола и засунула в джинсы. Холодный как лед металлический корпус рамки прижался к моему животу, и я чуть не взвизгнула. Пришлось срочно маскировать звук под кашель.
Случилось все очень быстро. Деб смотрела на меня разинув рот, а я была шокирована, пожалуй, не меньше нее. «Рамка еще не украдена, она до сих пор в классе, а в джинсы мне упала случайно». Я прижала палец к губам, тш-ш-ш, мол, тише. Давясь смехом, Деб захлопнула рот и выдала мне большой палец.
Тренер разыскал пропуск, черкнул на нем, вручил мне, едва удостоив взглядом, и напомнил, что звонок через минуту. Пропуск я взяла, но теперь стало ясно: на место рамку не вернуть. Так Ричардсону и надо!
В коридор я выбралась, прижимая к животу чужой футбольный сувенир. Все, рамка украдена с такой легкостью, словно во мне вдруг заиграли Лизины гены. Черт подери, она-то целого ребенка украла! Подумав об этом, я увидела свою детскую кражу в истинном свете, поняла, что скорее раззадорена, чем испугана, и страшно хочу показать трофей Роджеру.
Он по-прежнему высматривал меня у библиотеки. Я зашагала по коридору, глядя прямо перед собой, а Роджера якобы не видела. Так он смог заметить меня, собрать в кучу свою крутизну и первым сказать: «Йоу!»
Я подняла глаза, вся такая удивленная, и улыбнулась:
– Какими судьбами?
На лбу Роджера краснело пятно от фофана, но чужую слюну он вытер.
– Простыми. – Роджер пожал плечами. – Я сказал мистеру Лексу, что хочу поработать в библиотеке, к уроку-диспуту подготовиться. Он выписал мне пропуск за территорию школы, а секретарю я наврал, что в виду имеется ваша библиотека, а не городская.
– Суперкласс! – похвалила я. – Пошли, хочу кое-что тебе показать.
Глаза Роджера вспыхнули за стеклами очков, и мы юркнули в библиотеку. Я оставила пропуск на регистрационной стойке и вслед за Роджером шмыгнула в темную комнату за отделом биографий. В центре комнаты стоял круглый столик, а у стены примостился тысячелетний проекционный аппарат, похожий на безголового Эр-Два[11].
– Ну, что ты откопала? – Голос Роджера звучал по-библиотечному тихо, но очень взволнованно.
На глазах у изумленного Роджера я вытащила рамку из джинсов и разложила на столике.
