в полной безопасности, смог обдумать много деталей будущих событий, составить диалоги и продумать план своих действий при возвращении в США.
Торжественное открытие завода я наблюдал по телевизору. Был уверен, что Ричард не пожалел, что в нём приняла участие Лаура, а не я. Она на этом мероприятии выступила коротко, но очень тонко, почти проскочила между струями дождя, и я был уверен, что коммунисты Вьетнама были довольны.
Прилетел в Вашингтон. Меня ждёт Ричард, мы с ним ужинаем в одном приличном французском ресторане.
Ричард уже сидел за столиком и, скорее всего, ждал меня уже не менее получаса.
Встал и вышел из-за столика, обнял меня крепко. Верный признак признания моих успехов.
— Виктор, я очень ждал твоего возвращения.
— Если бы ты знал, как я вымотался. Впервые попал в такую передрягу.
— Да, ситуация очень сложная.
— Что-то случилось?
— Пока что ничего не случилось, но может.
— Говори, не тяни. Я спиной чувствую угрозу.
— Короче говоря. Ко мне подошли очень нехорошие парни. Мы познакомились, и они мне задали только один вопрос.
— Какой?
— Откуда у нас такая информация?
— А ты что сказал?
— Я попытался прикинуться и заявил, что точно не знаю, откуда Лаура её достала. Они мне сказали, что Лаура не имеет к этому ни малейшего отношения, дали время разобраться в ситуации и сообщить ответ. Срок ответа завтра.
— Что ты намерен делать?
— Виктор, за этими парламентёрами стоят такие люди и такие деньги, что я боюсь думать, чем это может закончиться.
— Можешь что-то более конкретное о них сказать?
— Могу. Виктор, мы влипли в разборки с наркокартелями. Ты хоть понимаешь, куда ты меня втянул?
— Ты решил меня обвинить?
— А кого ещё?
— Это что-то новенькое.
— А ты меня спросил, хочу ли я с ними иметь дела?
— Я не понимал многого.
— Это твои проблемы, Виктор. Нужно было разбираться, прежде чем что-то делать.
— Что ты им собираешься ответить?
— Давай вместе подумаем. Я пока не знаю, что им ответить. Но и на себя брать лишнее не хочу.
— Неужели ты за это время ничего не придумал?
— У меня один вариант.
— Какой?
— Сказать, что источник этой информации — это ты.
— Отлично!
— Скажи свой вариант.
— Ты вот так просто меня сдашь, Ричард?
— А мне что, на себя брать?
— Но мы же друзья.
— У всего есть границы. Я готов тебе помочь, но не брать на себя твои проблемы.
— Почему они мои?
— Ты сам взял на себя эту работу, и поэтому ты за неё отвечаешь.
— Понял тебя, Ричард.
— Ты, Виктор, не строй из себя обиженного. Я остаюсь с тобой и намерен тебе помогать. Мы не в песочнице. Говори, откуда ты взял компромат.
— Купил.
— У кого?
— Я познакомился во Вьетнаме с одним русским. Он знал, что мне нужно.
— Откуда?
— Не знаю. Мы сначала познакомились, и всё выглядело как бы случайно. Но потом я понял, что он точно знает, что мне нужно.
— Кто он?
— Сказал, что сейчас работает в русско-вьетнамской нефтяной компании. Там действительно есть такая. В разговоре упомянул, что долгое время работал в Латинской Америке, в том числе в Венесуэле и Колумбии. Из чего я решил, что он от тех парней, которые конкурируют с нашими мексиканцами. В общем, предложил помощь во всём, за деньги, разумеется.
— Сколько?
— Я отдал ему пятьдесят тысяч.
— О деньгах не беспокойся. Все мы потом разделим твои расходы. Это самый лёгкий вопрос.
— Вот я тебе всё и рассказал.
— Это всё правда?
— Да. Я теперь уверен, что они меня как дурачка использовали в своей грязной игре.
— Этот русский, он из КГБ? Как думаешь?
— Нет, я так не думаю. Он явно бандит, криминал, русская мафия. Такие ни перед чем не остановятся.
— Виктор, у тебя есть хоть какие-то его контакты?
— У меня есть его телефон с вьетнамским номером, есть адрес электронной почты. Больше ничего нет.
— А ты знаешь, я не вижу ничего плохого. Мы завтра вместе с тобой встретимся с теми парнями, и ты им расскажешь всё, что только что рассказал мне. Вообще всё отлично! Мы купили то, что продавали, то, что нам нужно. В чём проблемы?
— Мы? Ты сказал, мы купили.
— Да. Мы! То есть непосредственно ты брал товар и отдавал деньги. Но я это одобрял, хотя детали не знал. Нам создали искусственные проблемы на объекте — имеют право, есть такие методы, мы их не любим, но признаём, что так работает. Соответственно, мы имеем право на защиту и купили то, что продаётся. Кстати говоря, слегка потратились. Но это тоже по правилам. Не вижу, за что нас наказывать. Это была защита, и мы ничего не нарушили.
— Но мы теперь знаем, что там написано. Это не опасно?
— Опасно связываться с такой информацией и передавать её государству. Тем более не мы одни ей владеем.
— Но риски остаются.
— Их можно снять.
— Как?
— Я тоже нашёл кое-что на банкира. Не смертельное, но и не слабое.
— Что?
— Если они не удовлетворятся нашими ответами и я не получу звонка от банкира с предложением о полном закрытии этого кейса, то позвоню ему сам. Ты усомнился в нашей дружбе. Но я не сидел сложа руки, пока ты был во Вьетнаме. Съездил к сенатору и с ним посоветовался, его никакие подробности не интересовали, естественно, он даже знать не хочет эту грязь. Но суть он уяснил очень хорошо и сказал, что эти грязные мексикашки, если только посмеют обидеть тебя, или меня, или даже Лауру, очень об этом пожалеют. Он сказал, что в случае каких-то проблем на основе имеющейся у нас информации потребует от ФРС отозвать ключевую операционную лицензию у одного из американских банков-партнёров мексиканского банка. А мы знаем их самых настоящих партнёров. Даже если ФРС в итоге эту лицензию не отзовёт, то как минимум на год это создаст такие трудности, что они окажутся на грани банкротства. Но я уверен, что в этом случае мы напряжём все свои усилия и поможем ФРС что-то найти. Уверен, что на такую войну никто не пойдёт.
— У нас всё нормально?
— Виктор, если ты сейчас сказал мне только правду, причём всю правду, абсолютно всю, то мы можем с тобой сегодня спокойно напиться дорогого французского вина и нажраться от души деликатесами.
— А как насчёт Лауры?
— Ну она-то тут при чём?
— Ну как же?
— Виктор, ты думаешь, что такой умный? Они, конечно, сразу же поняли, что она действительно абсолютно ни при чём. Они её знают как облупленную. Да, у неё
